С Новым годом, друзья! Думаю, для многих из нас праздники ассоциируются с поеданием вкусняшек) я в этот раз освоила новый салат из сборника Юлии Высоцкой. Книгу мне подарила мама несколько лет назад, я оценила простоту описаний и разнообразие блюд, но готовлю оттуда редко, потому что многое небюджетно из-за 1-2 дорогих ингредиентов. Но иногда можно и шикануть)

Тёплый салат с луком и беконом
2 пучка рукколы (или на глаз)
2 красных луковицы
150 г бекона
50-100 г пармезана
2 ст.л. оливкового масла
1 ст.л. бальзамического уксуса
соль, чёрный перец по вкусу
100 г кедровых орешков (небюджетное пошло))

Бекон длинными полосками обжарить до золотистого и выложить на салфетку. Лук разрезать на 1/8, обжарить на жирке от бекона (я добавила чуть масла). В другой сковороде разогреть масло, добавить орешки, бальзам. уксус (пшшшш), бекон и лук, посолить, помешать. На блюдо положить рукколу, сверху всё это, посыпать тертым пармезаном. Подавать сразу тёплым. Очень вкусно, Андрей-сэнсэй и сэр Яльмар, вам скоро дегустировать;)

Жёлтый и красный перец гриль, половинки черри, фета, обваленная в прованских травах и в смеси паприки с куркумой, заправка - оливковое масло, бальзамик, зубчик чеснока подавленный или мелко порезанный. Выглядит особенно красиво в прозрачных ёмкостях, но у меня таких нет)

Ну вы поняли, кому ежиной стряпни, заходите, если чё)) а я наконец перехожу к духовной пище и отправляюсь книжки читать.

Расскажу о книге, которую прочитала перед самым новым годом. В тему постов о еде - произведение позиционировалось как "кулинарное путешествие" французской японки в Ливан. Но те, кто ожидал бы тут рецептов, подробных описаний вида и вкуса блюд или чего-то подобного, остались бы разочарованы. Потому что книга совсем не о еде в привычном смысле. А о чем, сейчас расскажу

Рёко Секигути "961 час в Бейруте" (и 321 блюдо, которое их сопровождало)

Вообще я подходила к чтению немного настороженно, всё-таки представительница одной неблизкой мне культуры рассказывает о другой, совсем малознакомой. И сначала действительно было непросто втянуться. Рёко Секигути известна как эссеистка, и это прямо бросается в глаза - главы в произведении очень маленькие и, я бы сказала, разрозненные. Этакие обрывки чувств или промелькнувшие мысли. Но постепенно из этих тонких мазков начала складываться очень субъективная и зыбкая картина Ливана, и я стала находить в этом очарование. Тут нет последовательного рассказа о чём-то одном, как и нет пространных рассуждений. Но есть какое-то трудноопределимое волшебство, которое незаметно втягивает читателя туда, в живой и сложный город со своими прошлыми травмами и мечтами о будущем, и оторваться потом невозможно.

Рёко провела в Бейруте полтора месяца, и так вышло, что она застала что-то вроде глаза бури - спокойный отрезок между войной и народным восстанием. Она сравнивает этот момент с временем перед аварией на Фукусиме в Японии - когда смотришь ретроспективно, уже зная, что случится дальше, по-другому воспринимаешь события и ощущения, ищешь "в воздухе" предвестников беды и анализируешь поведение и настроение людей, у которых в моменте этого знания, естественно, не было. Автор много внимания уделяет и этому вопросу, и вообще размышлениям о природе и механизмах памяти, в том числе того, какими способами она проявляется в масштабах города как целого.

Причём тут вообще еда? А вот это самое интересное! Секигути исследует пищу как связь между людьми, как способ сохранения идентичности и установления контакта, как ещё одну форму памяти. Столько неожиданных сравнений и образов, связанных с приготовлением и поглощением пищи, я в жизни не встречала! Вот очень легко читается, а раз - и всё время думаешь, сопоставляешь, прикладываешь к себе. Как будто и тебе протянули ломоть свежего хлеба с того же стола. Специально не буду показывать цитаты, они хороши не по отдельности, а как часть целого, кому интересно, сами лучше прочтите.

Единственное, что далось мне с трудом - это манера автора повторять несколько раз одно и то же, иногда подряд. Мне сказали, что это характерно для восточных авторов, но я мало знакома с контекстом, чтобы сделать свои выводы. Списала на то, что я торопливый европеоид, которому трудно отдаться потоку созерцания и хочется уже что-то уяснить и двигаться дальше. Но замедляет отлично, не поспоришь)

Так вот незаметно для меня книжка попала в несуществующий топ прочитанного за год. Там всего 17 книг было, выбор невелик, поэтому и считать не стала)) но это прямо приятное открытие, хочу теперь ещё у автора что-то почитать. Аня, большое спасибо за книгу! ❤️

Один кусочек из книги всё-таки покажу. Потому что это реально интересный и не такой уж простой вопрос. Я, например, с удивлением поняла, что не хочу ничего "успеть попробовать" нового, скорее повторить любимое:

- гроздь винограда, для меня это с давних пор примета того, что жизнь удалась;

- хорошую порцию шашлыка, было бы обидно в последний раз не вцепиться зубами в мясо. Свежий, с костра или мангала, и получается, что в компании, обычно это всё-таки мероприятие больше, чем еда;

- что угодно, приготовленное моей мамой. Это, пожалуй, главное, что хотелось бы "ещё раз".

А что съели бы вы?

Совершенно забросила канал, но у меня есть уважительная причина: если всё и дальше пойдёт хорошо, то совсем скоро у нас в семье появится маленький человек. Работать я завершила, но походы по учреждениям и приёмам это не отменяет. Так что читаю я много, но в основном в транспорте или в очереди, а отзывов там особо не попишешь 😁
Давайте я вам список, что мне поддалось за это время, а вы мне - про что хотели бы послушать в первую очередь:
1. Д. Тартт "Щегол" - большой роман во всех отношениях, очень увлёк, но и слегка разочаровал
2. Р. Якобсен "Незримые" - опять гипнотическое норвежское произведение, семья живёт на острове и ловит рыбу. И что? И то.
3. С. Тюльбашева "Лес" - обещали этнохоррор, а получилось, ой что получилось!
4. В. Дашкевич "Граф Аверин. Колдун Российской империи" - вот уж не ожидала, что буду до утра читать!
5. (Только что объявленный иноагентом) М. Шишкин "Письмовник" - отечественный постмодернизм, который я хвалила, а потом чуть не прокляла за слова (про это есть байка)

Рой Якобсен "Незримые"
Про рыбу, так про рыбу!

У Ханса Баррёя было три мечты: он мечтал о судне с двигателем, об острове побольше и о другой жизни. О первых двух он рассказывал направо и налево, и близким, и малознакомым, а вот в последней никому не признавался, даже себе

Книга, где мало что случается, но много незримого происходит. Рекомендую любителям авторов-северян, поклонникам медитативного чтения и странноватых героев, расскажу ниже, что понравилось мне.

В центре внимания этого небольшого романа – семейство Баррёй, которое живет на собственном маленьком острове с таким же названием на севере Норвегии. Время действия – начало XX века, но его приметы на острове почти не ощущаются. Это замкнутый маленький мир, который подчиняется ритмам сурового моря, живет его дарами (от рыбы до осколков далеких кораблекрушений) и сносит насылаемые им бедствия. Быт островитян суров и непритязателен, но наблюдать за ним со стороны интересно – особенно для городского жителя с "лапками" вроде меня. Есть что-то завораживающее в том, чтобы на ощупь различать гагачий пух, чинить сети, монотонно выполнять одни и те же действия, которым нет конца, но которые формируют саму ткань жизни. Ее узор периодически оказывается потревожен внешними событиями или внутренними переменами, но они будто бы не касаются глубины, составленной многими поколениями этой семьи и их устоявшимся способом жизни.

Это произведение – отличная иллюстрация того, как среда формирует человека. Обитатели острова Баррёй будто сами выточены из скал и насквозь просолены морем. Мы встречаем главу семейства Ханса, его жену Марию, дочь Ингрид (которая, как я поняла, является негласной главной героиней), сестру Барбру, которая немного не в себе (в норвежской литературе вообще есть книги без таких персонажей?) и пожилого отца Мартина, которому непросто дается отход от семейных дел. По мере развития сюжета появятся еще несколько персонажей, но об этом рассказывать – только спойлерить и без того небогатую сюжетную канву. Поэтому скажу об основных героях: все они – сдержанные, в какой-то мере нелюдимые, такие вещи-в-себе, которые раскрываются перед нами через детали, разбросанные тут и там. Между собой они не говорят о чувствах, не спрашивают "Как ты?" и будто бы не интересуются мыслями и желаниями друг друга. Но постепенно понимаешь, что такая кажущаяся безэмоциональной привязанность оказывается сильнее иных нежно-страстных отношений. Здесь любовь – это действие, для меня самой показательной в этом плане стала глава о пристройке к дому, кто прочитает – сами увидите. Но подобных моментов в книге в принципе много, надо только внимательно смотреть, а сдержаннный и простой текст к этому располагает.

Еще одна очень интересная тема, которая тут поднята, – снова про привязанность, но на сей раз к дому. На острове часто сложно, неудобно, опасно жить, и в какой-то момент ожидаешь, что кто-то из молодого поколения преисполнится радужных надежд на счастливую жизнь в другом месте. С одной стороны, насильно тут и правда никто никого не держит, а с другой – показана удивительно прочная связь восприятия себя и острова как единого целого. Очень интересно это показано на примере Ингрид, которая сначала испытывает почти ужас от осознания, что остров можно покинуть, затем отправляется в школу и на работу в другие места, а потом возвращается в родные места как в собственное "королевство". Сложное, неудобное, опасное, нуждающееся в переменах, но настолько проросшее в душу, что становится мощной опорой и пристанищем в любое ненастье. Цитата в начале поста – как раз об этом. Да, другой жизни хочется, но нам показывают не вынужденное смирение людей с обстоятельствами, а более сложное состояние, когда люди одновременно вносят изменения в привычный уклад и сохраняют ощущение себя и "своего места" как чего-то незыблемого. Было, в общем, над чем поразмыслить.

Книга заканчивается на значимом сюжетном повороте, это первая часть из четырех, но, насколько я знаю, остальные у нас пока не вышли и перспектива туманна. Но произведение хорошо и завершенно смотрится как самостоятельная единица, а некоторая открытость финала позволяет опять же подумать, почувствовать, что-то самому себе объяснить. Отличное неспешное чтение для тех, кто хочет побыть вне времени и пространства и послушать сдвиги незримых тектонических плит.

Один мой дедушка, которому к началу войны было чуть за 30, имел хромоту и был негоден к военной службе, но в юности сам выучился играть на баяне и аккордеоне, а потому записался во фронтовую концертную бригаду и прошёл всю войну, поднимая с товарищами дух бойцов. Говорили, что особенно все любили в его исполнении "Полет шмеля", "Полонез Огинского" и романсы на стихи Есенина, музыку к которым дедушка сочинил сам. После войны по рекомендации своего командира, который сказал, что у дедушки талант и надо учиться, тот закончил музыкальное училище и до конца дней учил детей музыке.

Другой мой дедушка, которому на начало войны было 20, служил в гвардейской стрелковой дивизии, участвовал в обороне Кавказа и освобождении Праги. Он был несколько раз ранен и из-за этого в 1947 оставил службу, а гражданская профессия у него была интересная - он тренировал служебных собак для милиции.

Про всех книг не написать, но в каждой семье свои герои, в каждой - своя память. С Днём Победы, друзья! 🎇

Возврат к чтению в мае выглядит так) Наркомания этот граф Аверин! Пять книг долой, намедни забыла смесь навести, зачиталась, не ежиха, а ехидна 😁

Вспомнила тут, укачивая орущего младенца, рассказ Рэя Бредбери "И всё-таки наш" (Tomorrow's Child, 1948). Вообще он по праву считается манифестом (за неимением лучшего слова) родителей "не-таких" детей. По сюжету у семейной пары из-за сбоя в мед. оборудовании рождается... голубая пирамидка. Вернее, это обычный ребёнок, но он родился в другое измерение, которое нашим органам чувств доступно в виде геометрических форм. Дальше люди проживают все классические стадии от отрицания до того, что у Брэдбери идёт вместо принятия. Как всегда у автора, написано просто, но вычурности тут как будто и не нужны:

Врач привел его в очень чистую небольшую комнату. Вокруг низкого стола толпились люди. На столе что-то лежало.
Голубая пирамидка.
- Зачем вы привели меня сюда? - спросил Хорн.
Голубая пирамидка шевельнулась. И заплакала.

Хорн встал, подошел к столу, на который сверху лился теплый мягкий свет. Протянул руку - и голубая пирамидка приподнялась.
- Привет, малыш, - сказал Хорн.
Пирамидка поглядела на него тремя блестящими голубыми глазами. Тихонько протянулось крохотное голубое щупальце и коснулось пальцев Хорна.
Он вздрогнул.
- Привет, малыш!
Доктор поднес поближе бутылочку-соску.
- Вот и молоко. А ну-ка попробуем!

Есть тут и фрагменты, отражающие точку зрения ребёнка, и типичные для человеческого общества вопросы и сомнения в духе

Они почти никого у себя не принимали. Боялись - вдруг кто-нибудь наткнется на Пая, маленького Пая, на милую, любимую пирамидку.

И вот, собственно, в конце происходит то, что заставило меня нынче шире взглянуть на рассказ. Его можно трактовать как метафору родительства в целом - даже с самым обычным ребёнком по сути тебе выдают этакую пирамидку, и ты должен сам что-то с ней делать и как-то ее понять. Никаких инструкций, только недоступное тебе четвёртое измерение, и если очень хочется, то надо измениться и найти в себе белый куб (рассказ маленький, сами прочитайте)).
Были у меня вопросики к странному доктору, который постоянно советовал противоположные вещи, от "давайте мы его заберем" до "ну вам же нужен именно этот". Но потом я догадалась, что он действует по принципу из анекдота "Да ты и на козла-то не похож", так что в итоге всё стало на свои места. Этот же персонаж озвучивает и главную идею, что делать с пирамидкой. Применимо ко всему на свете)

Перестаньте рассуждать при помощи вычитания. Думайте путем сложения. Вы кое-что приобретаете. И ничего не теряете.

С днём книголюба, друзья!
Я за три месяца прочитала целую одну повесть, о которой в ближайшее время расскажу, а Дима пока ничего не прочитал, но слушает с удовольствием)

Ольга Бубнова "Законченная диссертация" (1975)

Книгу я случайно обнаружила на полочке для буккроссинга в ТЦ и не смогла пройти мимо названия (кто писал, тот не забудет)) Оказалось, что это произведение нашей воронежской писательницы, о которой я доселе не слышала. Повесть совсем небольшая (168 страниц), но внезапно оказалась глубокой по смыслу и очень приятно написанной. Как обычно, подробности будут ниже.

Перед нами разворачивается история главной героини по имени Лена, которая вместе с семьёй вынужденно переезжает из Тамбова в город Тавров, в котором легко угадывается Воронеж (сейчас Таврово - это микрорайон в составе города). Мы проходим с Леной через её отрочество и юность, которые приходятся на предвоенные годы (начало действия - в середине 20х, конец - в 1941м). Как водится, здесь будут и поиски своего места в мире, и первая любовь, и непростые жизненные условия. Но при этом книга из 2020х совсем не кажется подростковой - напротив, при чтении я не раз ловила себя на мысли, что "сейчас так не говорят и даже, наверное, не думают". На этот эффект работает и язык повествования - он похож на слог, какой встречается в дневниках детей военных/блокадных лет, совсем по-другому выражались люди того поколения даже наедине с собой. Читать очень приятно, с одной стороны, такое по-хорошему старомодное и в чем-то наивное произведение, с другой - невольно думаешь, что важные вещи, в общем-то, всегда просты и так о них и следует разговаривать.

Лена пишет стихи, а её папа - диссертацию о гуманизма. И через всю повесть красной нитью проходит противостояние идеалистов, творческих натур и людей практического склада. Революция и гражданская война отгремела совсем недавно, и стране нужны деятели, а не поэты. Так считает объект воздыханий Лены Фёдор:

Социализм, Ленка, не интеллигентики, не Алёши добренькие построят, а люди с крепкими нервами и железными мускулами. О человеке сейчас нужно судить не по тому, какой он, а по тому, что он сделал. Теперь и доброту, и справедливость, и красоту тоже не так понимать нужно, как наши отцы понимали. Ты посмотри, сколько мы строим, вот в этом и доброта, и справедливость, и красота тоже. Другой красоты нет, да и не нужна она.

А отец исповедует совсем другие идеи и прививает их дочерям, хотя сам и не выглядит воплощением успеха в бытовом понимании:

Есть вещи, в которых до конца жизни ребёнком нужно остаться. Добрым всё должно быть: и ум, и талант. Жестокий ум страшен, с безумием он граничит, только страшнее гораздо. Да вот ещё что: жить – это не просто жизнь устраивать, так жить бессмысленно. Внутренняя жизнь нужна человеку.

Кто прав, а кто нет, в книге рассудит жизнь, а в жизни - для себя каждый читатель. Но наблюдать за героиней и размышлять вместе с ней было интересно.

Есть в повести и явное зло в лице хозяев жизни - семьи Чекуновых. Все ее члены чем-то неприятны, все, хотя и разными путями, идут по кривой дорожке. Но и им можно посочувствовать в какой-то момент, как людям, которым, возможно, в жизни не хватило этой самой доброты, чтобы найти в себе силы сохранять нравственные ориентиры. В конце всех героев настигает война, и каждый показывает свое истинное лицо, а иные ‐ и рожу. Но те, кто забывает, что

правда не только принцип, но и достоинство,

получают по заслугам, как и положено в произведении для юношества.

А что же диссертация, спросите вы? После третьего "вот ещё немного - и закончу, надо только с защитой всё устроить" читатель начинает подозревать. Вот не скажу, закончил её папа или нет, а то читать не будете (как будто кто читает))! Но описан этот момент очень хорошо.

А ещё книга внезапно оказалась весьма познавательной! Например, в школе Лены вводят Дáльтон-план - я не знала, что это, пришлось гуглить. Оказалось, что это система обучения, когда дети сами распределяют своё время между предметами, вместо привычных уроков проводят исследования, а учитель выступает в роли своего рода консультанта. Как я понимаю, нынешнее проектное обучение во многом похоже на эту систему, было любопытно узнать, что методы опробовали ещё вон когда. Кстати, оказалось, что в Москве сейчас есть одна школа, которая официально так и обучает детей!

А ещё я не знала, что в начале существования СССР некоторое время не преподавалась история в школе. С этой ситуацией сталкивается как раз папа героини, он историк, который оказывается на бирже труда, ведь ставок на этот предмет больше нет, а остальные заняты. По этому поводу он даже вступает в переписку с Н.К. Крупской, а я тоже предалась гуглению. Теперь и вы знаете) В общем, книгу рекомендую, а у автора почитаю что-то ещё, если найду.

Пока искала информацию об Ольге Бубновой, с удивлением узнала, что она помогала восстанавливать дом-музей И.С. Никитина и много лет была его научным сотрудником, а также написала художественную книгу о поэте.

А "...Диссертация" оказалась второй частью трилогии "Возвращаются люди..." Первая и вторая части публиковались отдельными произведениями, такое издание мне и попалось. Первая книга рассказывает о детстве Лены во время смены режима и эпохи, а в заключительной будет описан Воронеж во время оккупации, в частности, взрыв моста, который отрезал занятую немцами часть города от свободной. Прямо захотелось прочитать все части, но похоже, для этого придётся вспомнить студенческие годы и посидеть в читальном зале, на абонементах пока поиски результатов не дали. Зато я узнала, что Ольга Владимировна прожила долгую жизнь (1912-2000), многое сделала для сохранения поэтического наследия И. Никитина и сама была довольно известной писательницей, её произведения переводились на иностранные языки.

Всё это натолкнуло меня на мысль. Кольцова и Никитина, Платонова и Бунина знает всякий, но ведь есть ещё ряд воронежских писателей, творчество которых не так широко известно, и по-моему, очень зря. Хотите, расскажу о них и тех произведениях, что читала сама? Ставьте лайки, пишите, если интересно, но только если по правде, а не из вежливости)