Я не обладала возрастной мудростью или большим жизненным опытом, но моих мозгов хватало на то, чтобы понять одну простую вещь. Большинство людей, сочувствуя и намереваясь помочь, делают это только ради себя. Люди эгоистичны. Им плевать на чужие проблемы, им важно поучаствовать в их решении.

Она моя.
Черт возьми, я знал, с самого начала знал, что эта рыжая ведьма принесет мне одни проблемы. Она была коротким мгновением, которое мне не удавалось забыть в течение двух лет. Только она смогла оставить после себя след в моей памяти. Сабрина была особенной, но что важнее, она была единственной. Как же глупо было надеяться, что мне удастся держать все это дерьмо под контролем.

Я не хочу, чтобы моя дочь думала, что она не нужна своему отцу, и тем более не хочу, чтобы испытывала то, что испытывал я в детстве: страх, боль и отчаяние.

Я не знаю, что такое быть отцом, но уверен, что не поступлю так с маленьким беззащитным человечком. Она сможет на меня положиться. Я не стану таким как мой отец. Не позволю Авроре пройти наш с сестрой путь.

Отец был монстром. Я не хотел быть похожим на него. И я буду противиться этому всегда.

Я не перенесу ненависть в больших синих глазах дочери, ненависть, направленную на меня.
Я должен сделать все, чтобы стать хорошим отцом. Я должен быть для нее примером. Я хотел, чтобы дочка восхищалась мной, чтобы любила и знала, что папа всегда рядом и всегда с ней. Ее защитник, ее друг, ее опора.

Гарри: Я видел, как миссис Трент выходит из дома Грега в пять утра.
Гарри: Сколько им лет?Семьдесят?
Гарри: Даже я ни от кого не выхожу в пять утра.
Гарри: Ладно, возможно, проблема в том, что я никуда не выходил почти девять месяцев, но не суть.
Гарри: Нормально, что я завидую семидесятилетнему Грегу?
Томас: А можно собрать свои мысли в кучу и писать все одним сообщением?
Гарри: Где сочувствие к инвалиду?
Томас: Ты не инвалид.
Гарри: Сегодня я надел трусы с третьего раза, потому что мои ноги дрожали, поэтому поспорил бы.
Томас: Рад, что сегодня ты все же в трусах, потому что девять месяцев ты был без них.
Гарри: Как много людей видело мою задницу?
Томас: Смотря, что для тебя «много». Или тебя интересует кто-то конкретный? Кто-то, чье имя начинается на букву «Л».
Гарри: Ну, миссис Линк всегда была одержима твоей задницей, так что насчет нее можно точно не переживать.
Томас: Лола тоже не видела твою задницу.
Томас: Только стояк, когда читала сцену, где хоккеист трахнул девушку клюшкой.
Гарри: Я лишь надеюсь, что это добавило реалистичности происходящему. Иначе…
Гарри:  Иначе я больше никогда не смогу смотреть ей в глаза.

Томас: Мне не хватало тысячи твоих сообщений, которые можно было уместить в одно.
Гарри: Оу.
Гарри:  Это так мило.
Гарри: Милее, чем хоккейная клюшка.Гарри: Ты перечитывал наши переписки в моменты грусти?
Гарри: Например, ту, где я говорю, что ты полный придурок, укравший моих собак.
Томас: Такой переписки нет.
Гарри: Теперь есть.
Гарри: Верни.
Гарри: Моих.
Гарри: Собак.
Томас: Забудь. Я не скучал по сообщениям.
Гарри: Ладно, псиный вор, я тоже рад, что могу снова доставать тебя по утрам. В царстве снов было чертовски скучно.
Гарри: Но только не в те дни, когда у меня был стояк на романы Лолы.
Томас: Или не на романы.
Гарри: *эмодзи среднего пальца*