(В преддверии конференции РАПК, на которой я не смогу присутствовать)
ИИ - очевидный геймченджер для рынка социальных и политических технологий. Но настоящий прорыв будет не во всевозможной развлекательно-вспомогательной генерации картинок и текстов, которую мы сейчас наблюдаем в нашей ленте, а в аналитике и работе с большими данными, которые для этого необходимо будет спарсить (для не владеющих терминами - собрать).
Это значит, что преимущество будет у крупняка с государственной крышей, имеющего деньги и возможности для разных самостоятельных разработок. Мелкие «дикие» команды не смогут участвовать в делёжке пирога.
Впрочем, вполне вероятно создание иностранными корпорациями разных интерфейсов для мелких частных игроков, в которые можно будет загружать данные для анализа и последующей выработки стратегии. Но тут - пупупу - есть нюансы. Очевидно, что ни одно государство не захочет делиться своими данными с другими государствами и корпорациями, а значит, высока вероятность, что применение такого рода продуктов станет незаконным на территории страны (ну, например, из-за попадания под закон о защите персональных данных). В этом смысле политическая ии-юриспруденция и весь законотворческий процесс в области ИИ - тоже направление будущего.
(В преддверии конференции РАПК, на которой я не смогу присутствовать)
ИИ - очевидный геймченджер для рынка социальных и политических технологий. Но настоящий прорыв будет не во всевозможной развлекательно-вспомогательной генерации картинок и текстов, которую мы сейчас наблюдаем в нашей ленте, а в аналитике и работе с большими данными, которые для этого необходимо будет спарсить (для не владеющих терминами - собрать).
Это значит, что преимущество будет у крупняка с государственной крышей, имеющего деньги и возможности для разных самостоятельных разработок. Мелкие «дикие» команды не смогут участвовать в делёжке пирога.
Впрочем, вполне вероятно создание иностранными корпорациями разных интерфейсов для мелких частных игроков, в которые можно будет загружать данные для анализа и последующей выработки стратегии. Но тут - пупупу - есть нюансы. Очевидно, что ни одно государство не захочет делиться своими данными с другими государствами и корпорациями, а значит, высока вероятность, что применение такого рода продуктов станет незаконным на территории страны (ну, например, из-за попадания под закон о защите персональных данных). В этом смысле политическая ии-юриспруденция и весь законотворческий процесс в области ИИ - тоже направление будущего.
BY Homo Politicus. Мария Сергеева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from us
