Я пишу этот пост два дня уже. Потому что не могу подобрать правильных слов. Прокуратура запросила Ольге Архаровой и Александре Баязитовой 13 и 14 лет соответственно. По делу о телеграм-каналах.
Дело в том, что Оля - моя ближайшая подруга. Мы знакомы с тех пор, когда мне было 17, а ей 20. До политики, до выборов, до всего. У нас в жизни были разные периоды. И соперничество, и вражда, и годами не разговаривали. Так бывает. Но потом, пройдя через множество трудностей и повзрослев, мы стали очень близки. Давайте я расскажу вам о ней.
Оля сама поступила в Вышку на экономфак, позже получила МВА, правда, не помню где. Она с прирожденной предпринимательской жилкой, очень сильная и волевая. Самое худшее для нее - показать какие-то свои слабости и неуспех. Она всегда транслировала на публику образ “успешной стервы”, даже когда всё было хуже некуда.
У нее родился сын - Игорёк. Мальчик невероятной красоты. Через какое-то время выяснилось, что Игорек - с особенностями развития. Увы, у Оли с мужем была генетическая несовместимость, так бывает. Тогда в их семье почти не было денег, но Оля одалживала, как-то находила и тратила всё на лечение сыночка. Даже возила его к каким-то гуру во Франции, но и они разводили руками.
В марте 2019 Игорёк умер у Оли на руках. Ему было семь лет. Скорая приехала почти сразу, потом вызвала дополнительную бригаду, полчаса пытались помочь - но все тщетно. Я приехала одной из первых, сразу после Олиной мамы. За мной приехал Дима Гусев - крестный отец Игорька. Муж Оли Артем тогда выпил бутылку водки почти залпом и не опьянел. Дима удерживал его, чтоб в окно не выпрыгнул. Я молча гладила Олю, которая то плакала, то смотрела в стенку. Кстати, Артем - политтехнолог, почти всю жизнь работавший на Единую Россию.
Оля ничего никогда не писала в соцсетях. Ни про болезнь Игорька, ни про его смерть. Ей было невыносимо все это показывать на публику, она ненавидела вызывать жалость - только перед близкими могда показать слабость. Иронично рассказывала, как сразу после того, как скорая зафиксировала смерть, ее повезли допрашивать - такая процедура. И следователь, восточный мужчина, всё видя и все понимая, отводил глаза и извинялся - ну вот такая процедура, положено, увы. В глазах у Оли при этом рассказе была пустота.
Я проводила с их семьей очень много времени. Старалась не дать им спиться или уйти в черную депрессию. Оля думала про усыновление, мы много про это говорили. Про попытаться родить через ЭКО и про методы диагностики на уровне эмбриона мы тоже говорили, но второй такой смерти они бы не перенесли. Сейчас ее лишили шанса стать матерью.
Оля как-то выжила. Великолепно выглядела, улыбалась. Когда в сентябре 2021 года меня догнали последствия моей реанимации - Оля была рядом, и уже она вытягивала меня из черной депрессивной ямы. Горе вообще сближает.
Оля - в гораздо большей степени охранительница, чем я. Я бы сказала, что она ультраохранительница, убежденная. Она холерик, я флегматик. Периодически писала мне, как она кого-нибудь ненавидит, я ее успокаивала: ну Оля, ну успокойся и подожди, сядь на берег реки и жди, пока их тела проплывут. Но точно также Оля всем помогала и делала кучу добрых дел. Она не могла пройти мимо просьб о помощи больным детям, она жертвовала кучу денег на всё, что считала нужным: благотворительные фонды, гуманитарная помощь беженцам, нужды СВО. Тоже никогда про это не писала, да и мне бы не говорила, если б это не происходило на моих глазах.
Я пишу этот пост два дня уже. Потому что не могу подобрать правильных слов. Прокуратура запросила Ольге Архаровой и Александре Баязитовой 13 и 14 лет соответственно. По делу о телеграм-каналах.
Дело в том, что Оля - моя ближайшая подруга. Мы знакомы с тех пор, когда мне было 17, а ей 20. До политики, до выборов, до всего. У нас в жизни были разные периоды. И соперничество, и вражда, и годами не разговаривали. Так бывает. Но потом, пройдя через множество трудностей и повзрослев, мы стали очень близки. Давайте я расскажу вам о ней.
Оля сама поступила в Вышку на экономфак, позже получила МВА, правда, не помню где. Она с прирожденной предпринимательской жилкой, очень сильная и волевая. Самое худшее для нее - показать какие-то свои слабости и неуспех. Она всегда транслировала на публику образ “успешной стервы”, даже когда всё было хуже некуда.
У нее родился сын - Игорёк. Мальчик невероятной красоты. Через какое-то время выяснилось, что Игорек - с особенностями развития. Увы, у Оли с мужем была генетическая несовместимость, так бывает. Тогда в их семье почти не было денег, но Оля одалживала, как-то находила и тратила всё на лечение сыночка. Даже возила его к каким-то гуру во Франции, но и они разводили руками.
В марте 2019 Игорёк умер у Оли на руках. Ему было семь лет. Скорая приехала почти сразу, потом вызвала дополнительную бригаду, полчаса пытались помочь - но все тщетно. Я приехала одной из первых, сразу после Олиной мамы. За мной приехал Дима Гусев - крестный отец Игорька. Муж Оли Артем тогда выпил бутылку водки почти залпом и не опьянел. Дима удерживал его, чтоб в окно не выпрыгнул. Я молча гладила Олю, которая то плакала, то смотрела в стенку. Кстати, Артем - политтехнолог, почти всю жизнь работавший на Единую Россию.
Оля ничего никогда не писала в соцсетях. Ни про болезнь Игорька, ни про его смерть. Ей было невыносимо все это показывать на публику, она ненавидела вызывать жалость - только перед близкими могда показать слабость. Иронично рассказывала, как сразу после того, как скорая зафиксировала смерть, ее повезли допрашивать - такая процедура. И следователь, восточный мужчина, всё видя и все понимая, отводил глаза и извинялся - ну вот такая процедура, положено, увы. В глазах у Оли при этом рассказе была пустота.
Я проводила с их семьей очень много времени. Старалась не дать им спиться или уйти в черную депрессию. Оля думала про усыновление, мы много про это говорили. Про попытаться родить через ЭКО и про методы диагностики на уровне эмбриона мы тоже говорили, но второй такой смерти они бы не перенесли. Сейчас ее лишили шанса стать матерью.
Оля как-то выжила. Великолепно выглядела, улыбалась. Когда в сентябре 2021 года меня догнали последствия моей реанимации - Оля была рядом, и уже она вытягивала меня из черной депрессивной ямы. Горе вообще сближает.
Оля - в гораздо большей степени охранительница, чем я. Я бы сказала, что она ультраохранительница, убежденная. Она холерик, я флегматик. Периодически писала мне, как она кого-нибудь ненавидит, я ее успокаивала: ну Оля, ну успокойся и подожди, сядь на берег реки и жди, пока их тела проплывут. Но точно также Оля всем помогала и делала кучу добрых дел. Она не могла пройти мимо просьб о помощи больным детям, она жертвовала кучу денег на всё, что считала нужным: благотворительные фонды, гуманитарная помощь беженцам, нужды СВО. Тоже никогда про это не писала, да и мне бы не говорила, если б это не происходило на моих глазах.
(Продолжение в следующем посте)
BY Homo Politicus. Мария Сергеева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov.
from us
