Родной брат задержанного террориста Далержона Мирзоева четыре года находился в Сирии. В Таджикистане его семья была под особым наблюдением из-за подозрений в причастности родственника к запрещённому ИГИЛ.
По информации Mash, Равшанджон Мирзоев приезжал в Россию на заработки, потом неожиданно пропал. В 2016 году он уехал в Сирию, уже оттуда вышел на связь с семьёй и вновь исчез. Позднее он оказался в списке физических лиц Национального банка Таджикистана, который ежегодно обновляет расширенный список "связанных с терроризмом". Новость о его смерти пришла родне спустя четыре года.
Односельчане Далержона рассказали нам, что их сосед был далёк от религии ровно до той поры, пока не переехал в Москву. Также они добавили, что в семье Мирзоевых было три ребёнка, а из-за отъезда Равшанджона в Сирию Мирзоевы долгое время были под наблюдением. Вдобавок к ним домой часто приходили представители власти и проводили беседы.
Родной брат задержанного террориста Далержона Мирзоева четыре года находился в Сирии. В Таджикистане его семья была под особым наблюдением из-за подозрений в причастности родственника к запрещённому ИГИЛ.
По информации Mash, Равшанджон Мирзоев приезжал в Россию на заработки, потом неожиданно пропал. В 2016 году он уехал в Сирию, уже оттуда вышел на связь с семьёй и вновь исчез. Позднее он оказался в списке физических лиц Национального банка Таджикистана, который ежегодно обновляет расширенный список "связанных с терроризмом". Новость о его смерти пришла родне спустя четыре года.
Односельчане Далержона рассказали нам, что их сосед был далёк от религии ровно до той поры, пока не переехал в Москву. Также они добавили, что в семье Мирзоевых было три ребёнка, а из-за отъезда Равшанджона в Сирию Мирзоевы долгое время были под наблюдением. Вдобавок к ним домой часто приходили представители власти и проводили беседы.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from us
