Московская прачечная

❗️Шамс Мамедова, автор Telegram-канала «бранч по-турецки», специально для канала «Московская прачечная»

На фоне затяжного конфликта на Украине и геополитической нестабильности в евразийском пространстве Турция стремительно усиливает своё влияние, играя на противоречиях между Востоком и Западом. Заявление главы МИД Турции Хакана Фидана о готовности участвовать в миссии по наблюдению за прекращением огня в Украине не стоит воспринимать как исключительно миротворческую инициативу. Анкара последовательно использует площадку украинского конфликта как рычаг для утверждения своего регионального статуса и давления на ключевых игроков — прежде всего, Россию.

Приверженность территориальной целостности Украины и предложение турецкого посредничества звучат особенно показательно на фоне активизации Турции в постсоветском пространстве и неудачной попытки заручиться поддержкой в ООН по вопросу признания Северного Кипра. Провал на международной арене, впрочем, не стал для Анкары поводом для отступления — напротив, он стимулировал переключение усилий на более уязвимые направления, где можно опереться на культурно-историческое и религиозное родство, особенно в Центральной Азии и на юге России. Тактика Эрдогана в этом контексте отличается высокой гибкостью: от провокаций в ООН до демонстративных инициатив на уровне ОТГ (Организации тюркских государств), включая символические шаги вроде проведения совета старейшин на оккупированной территории Северного Кипра.

Поддержка Украины со стороны Турции — это не просто политический жест, но часть комплексной стратегии по укреплению позиций Анкары как независимого центра силы, не зависящего от Запада, но и не связанного обязательствами с Россией. Подключение Дональда Трампа к переговорам усиливает эту тенденцию, превращая Эрдогана в потенциального посредника, обладающего реальным влиянием на ход событий как в Украине, так и в Сирии. Это несомненно увеличивает дипломатический вес Турции и создает для Москвы новый фронт давления — уже не только военным, но и геополитическим способом.

Попутно Турция развивает инфраструктурные и энергетические проекты, такие как транспортировка туркменского газа через Каспий. Это не просто экономический интерес, а прямая попытка дестабилизировать позиции России как транзитной державы и энергетического хаба. Украинское направление в этой стратегии играет особую роль: усиливая взаимодействие с Киевом, Турция не только демонстрирует лояльность НАТО, но и укрепляет свое присутствие в тюркских регионах юга России, где существует потенциальная база для мягкой экспансии.

Ответ России должен быть асимметричным и стратегически выверенным. Простое повторение санкционного давления в духе «помидорной войны» 2015 года, в современных условиях, когда экономические связи между странами глубоко взаимозависимы, вряд ли даст эффект. Более перспективной выглядит попытка нейтрализации Турции через институциональные механизмы: либо путем давления изнутри ОТГ, либо путем создания альтернативного союза, исключающего турецкое влияние. Важно понимать, что Турция, в отличие от Запада, обладает ключевым преимуществом — культурной и языковой близостью к тюркским народам бывшего СССР. Это делает ее экспансию менее заметной, но более устойчивой.

Одновременно необходимо снизить критическую экономическую зависимость от Турции. Пока экспорт энергоресурсов в эту страну остается основным рычагом влияния Москвы, она будет вынуждена закрывать глаза на турецкие шаги в постсоветском пространстве. Турция сознательно превращает экономику в инструмент политики — и именно в этом заключается её стратегическое преимущество. Для России это означает необходимость перехода к индустриальной модели развития, обеспечивающей независимость и устойчивость во внешнеполитическом курсе.

В условиях растущего турецкого влияния и многовекторной политики Анкары Россия сталкивается не только с вызовом безопасности, но и с необходимостью переосмысления своей роли в регионе.

www.group-telegram.com/us/moscow_laundry.com/27674

113K viewsMay 14 at 17:20

❗️Шамс Мамедова, автор Telegram-канала «бранч по-турецки», специально для канала «Московская прачечная»

На фоне затяжного конфликта на Украине и геополитической нестабильности в евразийском пространстве Турция стремительно усиливает своё влияние, играя на противоречиях между Востоком и Западом. Заявление главы МИД Турции Хакана Фидана о готовности участвовать в миссии по наблюдению за прекращением огня в Украине не стоит воспринимать как исключительно миротворческую инициативу. Анкара последовательно использует площадку украинского конфликта как рычаг для утверждения своего регионального статуса и давления на ключевых игроков — прежде всего, Россию.

Приверженность территориальной целостности Украины и предложение турецкого посредничества звучат особенно показательно на фоне активизации Турции в постсоветском пространстве и неудачной попытки заручиться поддержкой в ООН по вопросу признания Северного Кипра. Провал на международной арене, впрочем, не стал для Анкары поводом для отступления — напротив, он стимулировал переключение усилий на более уязвимые направления, где можно опереться на культурно-историческое и религиозное родство, особенно в Центральной Азии и на юге России. Тактика Эрдогана в этом контексте отличается высокой гибкостью: от провокаций в ООН до демонстративных инициатив на уровне ОТГ (Организации тюркских государств), включая символические шаги вроде проведения совета старейшин на оккупированной территории Северного Кипра.

Поддержка Украины со стороны Турции — это не просто политический жест, но часть комплексной стратегии по укреплению позиций Анкары как независимого центра силы, не зависящего от Запада, но и не связанного обязательствами с Россией. Подключение Дональда Трампа к переговорам усиливает эту тенденцию, превращая Эрдогана в потенциального посредника, обладающего реальным влиянием на ход событий как в Украине, так и в Сирии. Это несомненно увеличивает дипломатический вес Турции и создает для Москвы новый фронт давления — уже не только военным, но и геополитическим способом.

Попутно Турция развивает инфраструктурные и энергетические проекты, такие как транспортировка туркменского газа через Каспий. Это не просто экономический интерес, а прямая попытка дестабилизировать позиции России как транзитной державы и энергетического хаба. Украинское направление в этой стратегии играет особую роль: усиливая взаимодействие с Киевом, Турция не только демонстрирует лояльность НАТО, но и укрепляет свое присутствие в тюркских регионах юга России, где существует потенциальная база для мягкой экспансии.

Ответ России должен быть асимметричным и стратегически выверенным. Простое повторение санкционного давления в духе «помидорной войны» 2015 года, в современных условиях, когда экономические связи между странами глубоко взаимозависимы, вряд ли даст эффект. Более перспективной выглядит попытка нейтрализации Турции через институциональные механизмы: либо путем давления изнутри ОТГ, либо путем создания альтернативного союза, исключающего турецкое влияние. Важно понимать, что Турция, в отличие от Запада, обладает ключевым преимуществом — культурной и языковой близостью к тюркским народам бывшего СССР. Это делает ее экспансию менее заметной, но более устойчивой.

Одновременно необходимо снизить критическую экономическую зависимость от Турции. Пока экспорт энергоресурсов в эту страну остается основным рычагом влияния Москвы, она будет вынуждена закрывать глаза на турецкие шаги в постсоветском пространстве. Турция сознательно превращает экономику в инструмент политики — и именно в этом заключается её стратегическое преимущество. Для России это означает необходимость перехода к индустриальной модели развития, обеспечивающей независимость и устойчивость во внешнеполитическом курсе.

В условиях растущего турецкого влияния и многовекторной политики Анкары Россия сталкивается не только с вызовом безопасности, но и с необходимостью переосмысления своей роли в регионе.

BY Московская прачечная