МИР ВСЕМ

Где ты, Адам?

Кажется, что главная беда нашего народа — отсутствие внутреннего «я». Мы разучились быть личностями. Не в психологическом, а в глубоко христианском смысле.

Бог зовёт каждого по имени. Он говорит: «Где ты, Адам?» — и ждёт ответа. Личного, свободного, искреннего. Но мы уже, кажется, не только не отвечаем, а даже и не слушаем.

Это не новость для нашей истории. У нас веками выживали приспособленцы. Тот, кто слишком громко говорил правду — попадал в Соловки, в ссылку, под топор. Декабристы, старообрядцы, исповедники XX века, диссиденты — можно продолжать. Их ломали, изолировали, стирали из памяти. Поэтому у многих выработался рефлекс — не иметь мнения, не иметь голоса, не иметь «я». Так безопаснее.

Соглашаемся со всем. Молчим. Плывём по течению — и в Церкви, и в жизни, и в смерти.

Самое страшное — что этот грех невозможно преодолеть извне. Он не лечится реформами, указами или словами проповеди. Потому что для того, чтобы осознать свою вину и раскаяться, человек должен быть субъектом — способным к личному выбору, к ответственности, к действию. А если внутри пусто, если «я»стёрто — то и покаяние становится невозможным. Остаётся только вялое сожаление или привычная апатия. Замкнутый круг из поколения в поколение. Скрепы!

Христос говорит: «Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится» (Мф. 12:31). Это страшные слова. Но ведь Дух Святой — это Тот, Кто дышит, где хочет (Ин. 3:8). В трихотомичном человеке, по учению отцов Церкви, дух — это не просто «часть» души, а то глубинное, что делает человека личностью, способным к свободе, к Богу, к любви. Это то самое живое «я», в котором отражается образ Творца.

И если мы в себе попираем Его — если предаём собственную свободу, добровольно отказываемся от ответственности, лишаемся подлинной личности — мы убиваем в себе образ Божий.

Тогда кем мы остаёмся? «Я сказал: вы боги, и сыны Всевышнего все вы» (Пс. 81:6). А мы сделали себя рабами — не Божиими, а людскими, государственными, рабами системы и идеологий. Мы гордимся своей покорностью, называем это «смирением», патриотизмом, другими маскирующе-красивыми словами. Мы подчинились не любви, а страху. Не истине, а удобству.

Для большинства людей несвобода, патернализм — это удобство. Она избавляет от боли выбора, от страха ответственности, от внутренней борьбы. Когда за тебя решают, когда говорят, что думать и куда идти — становится почти уютно. Можно жить и умирать не вглядываясь в бездну, не тревожась о правде. Только платой становится исчезновение собственной воли, судьбы, жизни…

Но есть меньшинство — те, кто всё понимает. Кто видит, как устроена ложь, кто чувствует фальшь, кто слышит звон пустоты в застывшей тишине. Для них — это не комфорт, а пытка. Как будто на руки и на язык надеты невидимые кандалы. Осознанному человеку приходится каждый день заставлять свой разум молчать, притворяться, сдерживать себя — чтобы выжить. Это пытка не телом, а духом.

Про Россию, как большую тюрьму народов хорошо спела Монеточка: «А ты пойми, что за железной этой дверцей всё та же зона, лишь другой режим».

Да, стен может не быть — но воздух такой же тяжёлый, и свобода такая же недосягаемая.
И в этой зоне одним сидельцам не заметен смрад барака, лай овчарок и трупы в канаве, а другие никак не привыкнут. Не привыкайте!

Ничего нельзя сделать, но можно донести этот внутренний крест до конца и остаться человеком!
Кому-то можно уехать, но и за границей эти оковы спадут далеко не сразу. Как говорил Фродо во «Властелине Колец»: «Есть раны, которые не заживают, даже если всё прошло».

Да, быть человеком сегодня — больно. Быть собой — страшно. Но это единственное, что нельзя отдать, не утратив всё.
Пусть даже внутри останется только дыхание, только шёпот, только слабое «я есть» — но если оно живо, значит, не всё потеряно.

Христос воскрес не для толпы. Он пришёл за каждым. По имени. Как тогда в раю: «Где ты, Адам?»

Ответ — не в крике. Он в том, чтобы остаться живым там, где всё вокруг мертвеет. Остаться личностью.
Остаться образом Божиим.

Анонимный исповедник «Мир Всем»

❤47🙏13🔥8🕊8

www.group-telegram.com/us/murvsem.com/566

1.01K viewsJun 27 at 12:23

Где ты, Адам?

Кажется, что главная беда нашего народа — отсутствие внутреннего «я». Мы разучились быть личностями. Не в психологическом, а в глубоко христианском смысле.

Бог зовёт каждого по имени. Он говорит: «Где ты, Адам?» — и ждёт ответа. Личного, свободного, искреннего. Но мы уже, кажется, не только не отвечаем, а даже и не слушаем.

Это не новость для нашей истории. У нас веками выживали приспособленцы. Тот, кто слишком громко говорил правду — попадал в Соловки, в ссылку, под топор. Декабристы, старообрядцы, исповедники XX века, диссиденты — можно продолжать. Их ломали, изолировали, стирали из памяти. Поэтому у многих выработался рефлекс — не иметь мнения, не иметь голоса, не иметь «я». Так безопаснее.

Соглашаемся со всем. Молчим. Плывём по течению — и в Церкви, и в жизни, и в смерти.

Самое страшное — что этот грех невозможно преодолеть извне. Он не лечится реформами, указами или словами проповеди. Потому что для того, чтобы осознать свою вину и раскаяться, человек должен быть субъектом — способным к личному выбору, к ответственности, к действию. А если внутри пусто, если «я»стёрто — то и покаяние становится невозможным. Остаётся только вялое сожаление или привычная апатия. Замкнутый круг из поколения в поколение. Скрепы!

Христос говорит: «Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится» (Мф. 12:31). Это страшные слова. Но ведь Дух Святой — это Тот, Кто дышит, где хочет (Ин. 3:8). В трихотомичном человеке, по учению отцов Церкви, дух — это не просто «часть» души, а то глубинное, что делает человека личностью, способным к свободе, к Богу, к любви. Это то самое живое «я», в котором отражается образ Творца.

И если мы в себе попираем Его — если предаём собственную свободу, добровольно отказываемся от ответственности, лишаемся подлинной личности — мы убиваем в себе образ Божий.

Тогда кем мы остаёмся? «Я сказал: вы боги, и сыны Всевышнего все вы» (Пс. 81:6). А мы сделали себя рабами — не Божиими, а людскими, государственными, рабами системы и идеологий. Мы гордимся своей покорностью, называем это «смирением», патриотизмом, другими маскирующе-красивыми словами. Мы подчинились не любви, а страху. Не истине, а удобству.

Для большинства людей несвобода, патернализм — это удобство. Она избавляет от боли выбора, от страха ответственности, от внутренней борьбы. Когда за тебя решают, когда говорят, что думать и куда идти — становится почти уютно. Можно жить и умирать не вглядываясь в бездну, не тревожась о правде. Только платой становится исчезновение собственной воли, судьбы, жизни…

Но есть меньшинство — те, кто всё понимает. Кто видит, как устроена ложь, кто чувствует фальшь, кто слышит звон пустоты в застывшей тишине. Для них — это не комфорт, а пытка. Как будто на руки и на язык надеты невидимые кандалы. Осознанному человеку приходится каждый день заставлять свой разум молчать, притворяться, сдерживать себя — чтобы выжить. Это пытка не телом, а духом.

Про Россию, как большую тюрьму народов хорошо спела Монеточка: «А ты пойми, что за железной этой дверцей всё та же зона, лишь другой режим».

Да, стен может не быть — но воздух такой же тяжёлый, и свобода такая же недосягаемая.
И в этой зоне одним сидельцам не заметен смрад барака, лай овчарок и трупы в канаве, а другие никак не привыкнут. Не привыкайте!

Ничего нельзя сделать, но можно донести этот внутренний крест до конца и остаться человеком!
Кому-то можно уехать, но и за границей эти оковы спадут далеко не сразу. Как говорил Фродо во «Властелине Колец»: «Есть раны, которые не заживают, даже если всё прошло».

Да, быть человеком сегодня — больно. Быть собой — страшно. Но это единственное, что нельзя отдать, не утратив всё.
Пусть даже внутри останется только дыхание, только шёпот, только слабое «я есть» — но если оно живо, значит, не всё потеряно.

Христос воскрес не для толпы. Он пришёл за каждым. По имени. Как тогда в раю: «Где ты, Адам?»

Ответ — не в крике. Он в том, чтобы остаться живым там, где всё вокруг мертвеет. Остаться личностью.
Остаться образом Божиим.

Анонимный исповедник «Мир Всем»

BY МИР ВСЕМ