Ника Стрижак

Я считаю, что в обществе давно пора начать говорить о том, что мы вступили в опасную полосу ханжества и лицемерия. Дело не в ценностях, которые для нормальных людей никуда и не уходили, а в том, что мы оказались под цензурой неких бдительных граждан, которые с чего-то решили, что их выбрали моральными образцами общества и дали право раздавать оплеухи.
Мы же недавно проходили через протесты (не буду называть чьи) с обливанием картин мочой. Там тоже за что-то правое боролись, но ведь угомонили, запретили.
И вот - новые выросли. Да так, что в нашем вполне здоровом обществе чей-то окрик с последующим письмом в прокуратуру стал страшной силой.
С чего?
Почему, повторю, окрик - не так сел, не то надел, не то спел, не тогда родил или почему вообще не родил - свел на нет любую нормальную дискуссию в обществе?
Увы, здравые люди уже и спорить не хотят ― машут рукой и подаются в сторону.
Да и странно объяснять, что нельзя зачеркнуть лет двести и оставить только березки и балалайку. Что нелепо порицать даже то, что любили их родители: бикини, мини-юбки, свободные отношения (уж, извините), интеллигентные разговоры в тесных рюмочных, Беломор в мятой пачке, Греческую смоковницу на затертой кассете ― да много чего.
Напомню, что Бони-М привезли еще в СССР. И вся страна пела «Rasputin, russia's greatest  love  machin». Каков разврат! И фильм «Маленькая Вера» был снят при советской власти! Представляете: при живом еще политбюро. Его обсуждали, но ведь не запрещали. А сейчас по новому закону его даже на экраны не выпустят.

Для оголтелых поборников нравственности напомню историю с премьерой «Огненного ангела» Прокофьева в Мариинском театре в 1992 году.
Это была совместная постановка с «Ковент-Гарден»: их декорации и режиссер, наш Гергиев за пультом.
Приличный был спектакль. Но все обсуждали одержимых бесами монашек в финале (согласно либретто, которое Прокофьев сам написал по роману Брюсова).
Голые монашки являлись зрителю в натуральном виде. Из труппы Мариинки на это решилась одна хористка (тогда ее имя даже в рецензиях печатали), еще четырех голых монашек нашли среди натурщиц Академии художеств. Сцена была эффектной.
И что? Посудачили, послушали, поглазели, сняли для ТВ(!), отвезли на гастроли в Лондон ― на том дело и кончилось.
А теперь представьте, что всё это случилось сейчас...
То-то.

🔥185👍84❤39🤔6👏5👎4

www.group-telegram.com/us/nikastrizhak.com/4332

6.53K viewsJul 23 at 23:05

Я считаю, что в обществе давно пора начать говорить о том, что мы вступили в опасную полосу ханжества и лицемерия. Дело не в ценностях, которые для нормальных людей никуда и не уходили, а в том, что мы оказались под цензурой неких бдительных граждан, которые с чего-то решили, что их выбрали моральными образцами общества и дали право раздавать оплеухи.
Мы же недавно проходили через протесты (не буду называть чьи) с обливанием картин мочой. Там тоже за что-то правое боролись, но ведь угомонили, запретили.
И вот - новые выросли. Да так, что в нашем вполне здоровом обществе чей-то окрик с последующим письмом в прокуратуру стал страшной силой.
С чего?
Почему, повторю, окрик - не так сел, не то надел, не то спел, не тогда родил или почему вообще не родил - свел на нет любую нормальную дискуссию в обществе?
Увы, здравые люди уже и спорить не хотят ― машут рукой и подаются в сторону.
Да и странно объяснять, что нельзя зачеркнуть лет двести и оставить только березки и балалайку. Что нелепо порицать даже то, что любили их родители: бикини, мини-юбки, свободные отношения (уж, извините), интеллигентные разговоры в тесных рюмочных, Беломор в мятой пачке, Греческую смоковницу на затертой кассете ― да много чего.
Напомню, что Бони-М привезли еще в СССР. И вся страна пела «Rasputin, russia's greatest  love  machin». Каков разврат! И фильм «Маленькая Вера» был снят при советской власти! Представляете: при живом еще политбюро. Его обсуждали, но ведь не запрещали. А сейчас по новому закону его даже на экраны не выпустят.

Для оголтелых поборников нравственности напомню историю с премьерой «Огненного ангела» Прокофьева в Мариинском театре в 1992 году.
Это была совместная постановка с «Ковент-Гарден»: их декорации и режиссер, наш Гергиев за пультом.
Приличный был спектакль. Но все обсуждали одержимых бесами монашек в финале (согласно либретто, которое Прокофьев сам написал по роману Брюсова).
Голые монашки являлись зрителю в натуральном виде. Из труппы Мариинки на это решилась одна хористка (тогда ее имя даже в рецензиях печатали), еще четырех голых монашек нашли среди натурщиц Академии художеств. Сцена была эффектной.
И что? Посудачили, послушали, поглазели, сняли для ТВ(!), отвезли на гастроли в Лондон ― на том дело и кончилось.
А теперь представьте, что всё это случилось сейчас...
То-то.

BY Ника Стрижак