Плавильный котёл

Когда статистика приятнее контекста

Россия продолжает уверенно сокращать численность заключенных — по данным ФСИН, с 2023 по 2025 год их количество уменьшилось на 120 тысяч человек. На начало 2023 года в тюрьмах находилось 433 тысячи человек, а к началу 2025 года — 313 тысяч, что вдвое меньше, чем десять лет назад. Закрываются исправительные учреждения, а уголовное преследование прекращено по 20% из 680 тыс. дел.

Казалось бы, позитивный тренд: меньше преступников, меньше давления на пенитенциарную систему. Однако, как это часто бывает, цифры начинают выглядеть менее однозначно, если в них вчитаться.

С одной стороны, действительно отмечается снижение числа уголовных дел — почти каждое пятое прекращено. Но не спешите видеть в этом признак гуманизации правосудия.
Во-первых, прекращение дела не всегда означает реабилитацию обвиняемого, а во-вторых, значительная часть "исчезнувших" из системы заключенных вовсе не оказалась на свободе — они оказались на фронте.

С 2022 года началась массовая вербовка осужденных на фронт, старт которой дал Евгений Пригожин. Именно эта категория "новых солдат" стала основой "мясных" штурмов, в которых каждый день выживали немногие. Те, кто все же возвращался, получали полное прощение и фактически начинали жизнь с чистого листа.

Таким образом система вербовки заключенных в вооруженные силы стала одним из ключевых факторов снижения тюремного населения. Логика простая: подписал контракт — получил шанс на свободу, если, конечно, вернешься. Но вот что делать с теми, кто вернулся, но не перестал нарушать закон? Судя по утечкам, силовые ведомства уже интересуются, насколько бывшие осужденные, "реабилитированные" военной службой, склонны к рецидиву. Ответ предсказуем: склонны, и весьма. Столкнувшись с отсутствием легальных перспектив, они снова совершали преступления. Но теперь тюрьма для них не была основным пунктом назначения — многие просто отправлялись обратно на фронт, что создало новую странную форму уголовно-военной рецидивности: нарушил закон — снова в окоп.

На этом фоне особенно пикантно выглядит инициатива о возможности работать в МВД, МЧС и ФСИН лицам с судимостью. Очевидно, кадровый голод настолько серьезен, что власти решили стереть грань между охранниками и теми, кого они должны охранять. Аргументы в пользу этой реформы звучат почти философски: ну подумаешь, был судим за побои или клевету — почему не дать шанс служить закону?

Впрочем, власти предпочитают видеть во всем этом не кризис, а реформу. Руководитель СПЧ Валерий Фадеев ранее говорил, что в России нет политических репрессий, а если кто-то попадает под давление системы — то это "санитарные меры". Интересно, является ли санитарной мерой и массовое "разминусование" заключенных через отправку их в зону боевых действий?

Вопрос в том, что будет, когда СВО закончится. Государство уже готовит для этих людей социальные лифты. Те, кто прошел войну и выжил, могут рассчитывать на место в патриотическом воспитании молодежи, работу в силовых структурах и даже политическую карьеру. Отправлять вчерашних осужденных обучать детей любви к Родине? Открывать перед ними двери в полицию, ФСИН и армию? Дать возможность избраться в органы власти? Еще недавно это звучало бы как черный юмор, но теперь — официальная перспектива.

На этом фоне особенно парадоксальной выглядит борьба с коррупцией в силовом блоке, запущенная после отставки Сергея Шойгу. Очистка ведомств идет жестко, высокопоставленных генералов задерживают один за другим. Однако на смену им может прийти совсем другая категория кадров: вчерашний заключенный, побывавший в "мясных" штурмах, возвращается домой героем, с медалями и госгарантиями. Кто скажет, что он менее достоин места в системе, чем бывший генерал, обвиненный в махинациях?

Таким образом, Россия незаметно формирует новую элиту — элиту фронтовиков, прошедших и тюрьму, и войну. Какими будут последствия? Очевидно, что когда тысячи "освобожденных" участников боевых действий вернутся в мирную жизнь, это создаст совершенно новую социальную реальность, к которой страна, похоже, пока не готова.

Независимая

Тюремное население продолжает исчезать / Политика / Независимая газета

Количество заключенных в РФ продолжает уменьшаться, и в последние несколько лет – стремительно. 10 лет назад в колониях содержалось около 700 тыс. человек, а теперь их в два раза меньше. По идее, это должно означать, что правосудие становится все более гуманным…

www.group-telegram.com/us/plavkotell.com/11652

3.69K viewsFeb 27 at 07:51

Когда статистика приятнее контекста

Россия продолжает уверенно сокращать численность заключенных — по данным ФСИН, с 2023 по 2025 год их количество уменьшилось на 120 тысяч человек. На начало 2023 года в тюрьмах находилось 433 тысячи человек, а к началу 2025 года — 313 тысяч, что вдвое меньше, чем десять лет назад. Закрываются исправительные учреждения, а уголовное преследование прекращено по 20% из 680 тыс. дел.

Казалось бы, позитивный тренд: меньше преступников, меньше давления на пенитенциарную систему. Однако, как это часто бывает, цифры начинают выглядеть менее однозначно, если в них вчитаться.

С одной стороны, действительно отмечается снижение числа уголовных дел — почти каждое пятое прекращено. Но не спешите видеть в этом признак гуманизации правосудия.
Во-первых, прекращение дела не всегда означает реабилитацию обвиняемого, а во-вторых, значительная часть "исчезнувших" из системы заключенных вовсе не оказалась на свободе — они оказались на фронте.

С 2022 года началась массовая вербовка осужденных на фронт, старт которой дал Евгений Пригожин. Именно эта категория "новых солдат" стала основой "мясных" штурмов, в которых каждый день выживали немногие. Те, кто все же возвращался, получали полное прощение и фактически начинали жизнь с чистого листа.

Таким образом система вербовки заключенных в вооруженные силы стала одним из ключевых факторов снижения тюремного населения. Логика простая: подписал контракт — получил шанс на свободу, если, конечно, вернешься. Но вот что делать с теми, кто вернулся, но не перестал нарушать закон? Судя по утечкам, силовые ведомства уже интересуются, насколько бывшие осужденные, "реабилитированные" военной службой, склонны к рецидиву. Ответ предсказуем: склонны, и весьма. Столкнувшись с отсутствием легальных перспектив, они снова совершали преступления. Но теперь тюрьма для них не была основным пунктом назначения — многие просто отправлялись обратно на фронт, что создало новую странную форму уголовно-военной рецидивности: нарушил закон — снова в окоп.

На этом фоне особенно пикантно выглядит инициатива о возможности работать в МВД, МЧС и ФСИН лицам с судимостью. Очевидно, кадровый голод настолько серьезен, что власти решили стереть грань между охранниками и теми, кого они должны охранять. Аргументы в пользу этой реформы звучат почти философски: ну подумаешь, был судим за побои или клевету — почему не дать шанс служить закону?

Впрочем, власти предпочитают видеть во всем этом не кризис, а реформу. Руководитель СПЧ Валерий Фадеев ранее говорил, что в России нет политических репрессий, а если кто-то попадает под давление системы — то это "санитарные меры". Интересно, является ли санитарной мерой и массовое "разминусование" заключенных через отправку их в зону боевых действий?

Вопрос в том, что будет, когда СВО закончится. Государство уже готовит для этих людей социальные лифты. Те, кто прошел войну и выжил, могут рассчитывать на место в патриотическом воспитании молодежи, работу в силовых структурах и даже политическую карьеру. Отправлять вчерашних осужденных обучать детей любви к Родине? Открывать перед ними двери в полицию, ФСИН и армию? Дать возможность избраться в органы власти? Еще недавно это звучало бы как черный юмор, но теперь — официальная перспектива.

На этом фоне особенно парадоксальной выглядит борьба с коррупцией в силовом блоке, запущенная после отставки Сергея Шойгу. Очистка ведомств идет жестко, высокопоставленных генералов задерживают один за другим. Однако на смену им может прийти совсем другая категория кадров: вчерашний заключенный, побывавший в "мясных" штурмах, возвращается домой героем, с медалями и госгарантиями. Кто скажет, что он менее достоин места в системе, чем бывший генерал, обвиненный в махинациях?

Таким образом, Россия незаметно формирует новую элиту — элиту фронтовиков, прошедших и тюрьму, и войну. Какими будут последствия? Очевидно, что когда тысячи "освобожденных" участников боевых действий вернутся в мирную жизнь, это создаст совершенно новую социальную реальность, к которой страна, похоже, пока не готова.

BY Плавильный котёл