Миграционный рейтинг по-китайски: как не перепутать бигдату с дубиной
Российские депутаты вновь решили поэкспериментировать над социальным телом страны — на этот раз в лабораторных условиях госдумовской фантазии предложено ввести социальный рейтинг для мигрантов. Инициатива от главы "Справедливой России" Сергея Миронова вдохновлена, разумеется, Китаем. Там, как известно, в ходу система «социального кредита» — гигантский цифровой фильтр для оценки граждан по шкале лояльности, ответственности и прочей благонадёжности.
В отличие от китайской модели, у нас предлагается не просто ограничить мигрантам поездки в бизнес-класс и покупку билетов на «Ласточку», а депортировать их — и всю семью, если рейтинг окажется «недостаточно высоким». Такое развитие идей о цифровом контроле вызывает вопросы.
Китай знает, как считать
Для начала — немного об образце, на который ссылается господин Миронов. Китайская система «социального кредита» — это не единый государственный рейтинг, как его описывают западные фантасты и российские чиновники, а мозаика региональных программ. Они отслеживают поведение граждан — от выплат по налогам до честности при возврате велосипедов. Камеры с распознаванием лиц, интеграция с банками, судимость, онлайн-активность — всё в игре. Но даже в Поднебесной этот цифровой Левиафан пока не охватывает всех — система фрагментарна, и в чёрные списки попадают скорее нарушители коммерческих обязательств, чем «враги народа».
И главное: система не распространяется на иностранцев. То есть, Китай не пытается измерить «взвешенную патриотичность» узбекского студента или вьетнамского сборщика айфонов — для них остаются классические визы и полицейские базы. Китайский социал-кредит — это прежде всего про дисциплину своих, а не контроль чужих.
Мы же, как всегда, начинаем с конца. Вместо создания инфраструктуры, алгоритмов и юридической базы, предлагается сразу: давайте депортировать. Это немного напоминает кулинара, который решил «по примеру мишленовских ресторанов» вводить молекулярную кухню — но без кухни, повара и молекул.
Формально, у нас есть инструменты: сбор биометрии при въезде, цифровая платформа RuID, базы МВД и ФМС. Однако они не интегрированы, не автоматизированы и, что главное, не прозрачны. Алгоритм расчёта рейтинга не существует, критерии — на уровне «владение русским языком» и «участие в адаптационных программах» — расплывчаты и легко поддаются манипуляции.
И вот тут кроется риск номер один: коррупция. В стране, где справка о регистрации мигранта стоит дешевле шаурмы, система рейтингов, доступная через посредников, мгновенно станет новым рынком. Хочешь хороший рейтинг? Заплати. Не хочешь платить? Уезжай — вместе с семьёй.
Цифровая дискриминация
Второй риск — дискриминация и сегрегация. Установление рейтинга только для одной социальной группы — мигрантов — по сути, создаёт цифровой гетто. При этом в Конституции РФ всё ещё гарантированы права на частную жизнь и защиту персональных данных. Иностранцы не обладают всем спектром прав гражданина, но находятся на территории РФ, следовательно, подчиняются её законам — включая те, что защищают от произвола. А произвол в формате «рейтинга с перспективой депортации» — это уже не цифровой контроль, а цифровой произвол.
Политическая психотерапия
Скорее всего, инициатива Миронова — это не технологический проект, а ритуал. Политики демонстрируют электорату, что «контролируют ситуацию». В условиях массовой миграции, роста бытовой напряжённости, демографических вызовов — это звучит как удобный ответ: «сделаем цифровую селекцию, и всё будет под контролем». На деле — не будет.
Мы нуждаемся в прозрачной миграционной политике, в разумной системе адаптации приезжих и в защите своих граждан от злоупотреблений. Но не в цифровом крестовом походе против гастрабайтеров. Особенно — плохо просчитанном, этически сомнительном и технологически нежизнеспособном.
Пока у нас нет китайских мощностей и цифрового самоконтроля, такие инициативы напоминают игру в Black Mirror на бумаге. С обязательной пометкой: «по мотивам, но без бюджета».
Миграционный рейтинг по-китайски: как не перепутать бигдату с дубиной
Российские депутаты вновь решили поэкспериментировать над социальным телом страны — на этот раз в лабораторных условиях госдумовской фантазии предложено ввести социальный рейтинг для мигрантов. Инициатива от главы "Справедливой России" Сергея Миронова вдохновлена, разумеется, Китаем. Там, как известно, в ходу система «социального кредита» — гигантский цифровой фильтр для оценки граждан по шкале лояльности, ответственности и прочей благонадёжности.
В отличие от китайской модели, у нас предлагается не просто ограничить мигрантам поездки в бизнес-класс и покупку билетов на «Ласточку», а депортировать их — и всю семью, если рейтинг окажется «недостаточно высоким». Такое развитие идей о цифровом контроле вызывает вопросы.
Китай знает, как считать
Для начала — немного об образце, на который ссылается господин Миронов. Китайская система «социального кредита» — это не единый государственный рейтинг, как его описывают западные фантасты и российские чиновники, а мозаика региональных программ. Они отслеживают поведение граждан — от выплат по налогам до честности при возврате велосипедов. Камеры с распознаванием лиц, интеграция с банками, судимость, онлайн-активность — всё в игре. Но даже в Поднебесной этот цифровой Левиафан пока не охватывает всех — система фрагментарна, и в чёрные списки попадают скорее нарушители коммерческих обязательств, чем «враги народа».
И главное: система не распространяется на иностранцев. То есть, Китай не пытается измерить «взвешенную патриотичность» узбекского студента или вьетнамского сборщика айфонов — для них остаются классические визы и полицейские базы. Китайский социал-кредит — это прежде всего про дисциплину своих, а не контроль чужих.
Мы же, как всегда, начинаем с конца. Вместо создания инфраструктуры, алгоритмов и юридической базы, предлагается сразу: давайте депортировать. Это немного напоминает кулинара, который решил «по примеру мишленовских ресторанов» вводить молекулярную кухню — но без кухни, повара и молекул.
Формально, у нас есть инструменты: сбор биометрии при въезде, цифровая платформа RuID, базы МВД и ФМС. Однако они не интегрированы, не автоматизированы и, что главное, не прозрачны. Алгоритм расчёта рейтинга не существует, критерии — на уровне «владение русским языком» и «участие в адаптационных программах» — расплывчаты и легко поддаются манипуляции.
И вот тут кроется риск номер один: коррупция. В стране, где справка о регистрации мигранта стоит дешевле шаурмы, система рейтингов, доступная через посредников, мгновенно станет новым рынком. Хочешь хороший рейтинг? Заплати. Не хочешь платить? Уезжай — вместе с семьёй.
Цифровая дискриминация
Второй риск — дискриминация и сегрегация. Установление рейтинга только для одной социальной группы — мигрантов — по сути, создаёт цифровой гетто. При этом в Конституции РФ всё ещё гарантированы права на частную жизнь и защиту персональных данных. Иностранцы не обладают всем спектром прав гражданина, но находятся на территории РФ, следовательно, подчиняются её законам — включая те, что защищают от произвола. А произвол в формате «рейтинга с перспективой депортации» — это уже не цифровой контроль, а цифровой произвол.
Политическая психотерапия
Скорее всего, инициатива Миронова — это не технологический проект, а ритуал. Политики демонстрируют электорату, что «контролируют ситуацию». В условиях массовой миграции, роста бытовой напряжённости, демографических вызовов — это звучит как удобный ответ: «сделаем цифровую селекцию, и всё будет под контролем». На деле — не будет.
Мы нуждаемся в прозрачной миграционной политике, в разумной системе адаптации приезжих и в защите своих граждан от злоупотреблений. Но не в цифровом крестовом походе против гастрабайтеров. Особенно — плохо просчитанном, этически сомнительном и технологически нежизнеспособном.
Пока у нас нет китайских мощностей и цифрового самоконтроля, такие инициативы напоминают игру в Black Mirror на бумаге. С обязательной пометкой: «по мотивам, но без бюджета».
BY Плавильный котёл
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
