Плавильный котёл

«Безработицы нет, но это неточно»: как президенту докладывают статистику, в которую верят только на докладе

На Петербургском форуме Владимир Путин сказал: безработица в России — 2,3%, исторический минимум. Молодёжная — 7,5%, тоже, мол, среди лучших показателей в мире. Услышать такое — хочется гордиться. Еще немного — и ООН начнет закупать у нас методику «нулевой занятости». Но в то же время глава ЦБ Эльвира Набиуллина констатирует: экономические ресурсы страны — исчерпаны. Рабочих рук — не хватает, предприятия загружены на 80%, Фонд нацблагосостояния — почти пуст. Слова президента, увы, слишком хороши, чтобы быть правдой.

Нет, не подумайте. Никто не говорит, что Владимир Владимирович вводит кого-то в заблуждение. Наоборот — его самого ввели. Ведь статистика, особенно в наше время, — вещь гибкая. Как таблица Excel: покажет то, что попросишь. Главное — правильно задать фильтры.

С чего начинается любой доклад для главы государства? С желания не расстраивать. Кто в системе рискнёт доложить, что не справляется, что программа не работает, что рабочие места есть только на бумаге? Тем более когда страна живёт в условиях мобилизации экономики и глобального давления.

Когда в отчётах всё блестит, а в реальности — перекосы, пора задать вопрос: а какую Россию видит президент? Ту, что в таблицах, или ту, где людей на фронт мобилизуют, а потом завозят корейских рабочих, потому что станки без операторов простаивают?

Реальная безработица — это не только процент в ведомственном отчёте. Это то, что чувствует человек, когда ищет работу и не находит. Когда он в 50 лет больше не нужен своей отрасли. Когда инженера зовут «курьерить», а молодёжь гоняют по «временным контрактам» с нулевыми перспективами.

По букве закона, безработным считается только тот, кто официально встал на учёт. А у нас это делать не любят. Кто-то работает «в чёрную», кто-то перебивается подработками. В статистику они не попадут. Зато попадут в реальность. В ту самую, которую потом встречаешь на улицах, в очередях, в уставших глазах.

На самом деле рекордно низкая безработица в России — это не успех экономики, а следствие войны. Мужчин мобилизовали, часть эмигрировала, оставшиеся заняты кто где, часто не по профилю, но «в статистике». Спрос на труд — колоссальный, но предложить особенно нечего: ни адекватных условий, ни достойной оплаты. Поэтому «занятые» — это не столько работающие, сколько числящиеся. А «безработных» стало меньше не потому, что нашлись рабочие места, а потому что не осталось тех, кто их мог бы занять.

Проблема — в разрыве между системой и президентом. Верхушка бюрократии боится честных цифр. Иначе получится, что обещания далеки от исполнения. А в стране, где на кону — выживание и суверенитет, такая ситуация недопустима. Мы не можем позволить себе самообман. Тем более на высшем уровне.

Когда власти Татарстана готовят завод для 25 тысяч северокорейских рабочих, это уже не звоночек — это сирена. Кому не хватает рабочих рук — той самой «рекордно занятой» России? Или статистика занятости не учитывает простую правду: работать стало некому?

Патриотизм — это не про ура и флаги. Это про правду и ответственность. А правда в том, что президенту нужно докладывать не ту реальность, которую хочется видеть, а ту, в которой мы действительно живём. Потому что победу строят не по диаграммам, а по людям. И если в цифрах всё хорошо, а рабочих в стране не хватает, значит, это цифры надо менять. А не людей.

К сожалению, Россия сегодня — это страна, где миллиарды пересчитывают быстрее, чем бедность. Где рабочие места есть, но нет людей. Где военный завод в Казани будет обслуживать иностранная рабочая сила, потому что своих не осталось. Где союз с КНДР — не «технологический обмен», а вынужденная мера на грани отчаяния. И, наконец, страна, где безработица рекордно низкая, а экономическая устойчивость — рекордно иллюзорная.

Иначе можно дожить до ситуации, когда президент говорит: «Безработица — минимальна», а в это время за станком стоит рабочий из Пхеньяна.

Telegram

0:27

Mash

Владимир Путин о безработице в России. Несколько высказываний президента:

— Количество занятых в России выросло на 2,4 млн человек, безработица составляет 2,3%, это исторический минимум.

— В России нужен переход к экономике высоких зарплат, основанных…

www.group-telegram.com/us/plavkotell.com/12779

5.38K viewsJun 20 at 14:11

«Безработицы нет, но это неточно»: как президенту докладывают статистику, в которую верят только на докладе

На Петербургском форуме Владимир Путин сказал: безработица в России — 2,3%, исторический минимум. Молодёжная — 7,5%, тоже, мол, среди лучших показателей в мире. Услышать такое — хочется гордиться. Еще немного — и ООН начнет закупать у нас методику «нулевой занятости». Но в то же время глава ЦБ Эльвира Набиуллина констатирует: экономические ресурсы страны — исчерпаны. Рабочих рук — не хватает, предприятия загружены на 80%, Фонд нацблагосостояния — почти пуст. Слова президента, увы, слишком хороши, чтобы быть правдой.

Нет, не подумайте. Никто не говорит, что Владимир Владимирович вводит кого-то в заблуждение. Наоборот — его самого ввели. Ведь статистика, особенно в наше время, — вещь гибкая. Как таблица Excel: покажет то, что попросишь. Главное — правильно задать фильтры.

С чего начинается любой доклад для главы государства? С желания не расстраивать. Кто в системе рискнёт доложить, что не справляется, что программа не работает, что рабочие места есть только на бумаге? Тем более когда страна живёт в условиях мобилизации экономики и глобального давления.

Когда в отчётах всё блестит, а в реальности — перекосы, пора задать вопрос: а какую Россию видит президент? Ту, что в таблицах, или ту, где людей на фронт мобилизуют, а потом завозят корейских рабочих, потому что станки без операторов простаивают?

Реальная безработица — это не только процент в ведомственном отчёте. Это то, что чувствует человек, когда ищет работу и не находит. Когда он в 50 лет больше не нужен своей отрасли. Когда инженера зовут «курьерить», а молодёжь гоняют по «временным контрактам» с нулевыми перспективами.

По букве закона, безработным считается только тот, кто официально встал на учёт. А у нас это делать не любят. Кто-то работает «в чёрную», кто-то перебивается подработками. В статистику они не попадут. Зато попадут в реальность. В ту самую, которую потом встречаешь на улицах, в очередях, в уставших глазах.

На самом деле рекордно низкая безработица в России — это не успех экономики, а следствие войны. Мужчин мобилизовали, часть эмигрировала, оставшиеся заняты кто где, часто не по профилю, но «в статистике». Спрос на труд — колоссальный, но предложить особенно нечего: ни адекватных условий, ни достойной оплаты. Поэтому «занятые» — это не столько работающие, сколько числящиеся. А «безработных» стало меньше не потому, что нашлись рабочие места, а потому что не осталось тех, кто их мог бы занять.

Проблема — в разрыве между системой и президентом. Верхушка бюрократии боится честных цифр. Иначе получится, что обещания далеки от исполнения. А в стране, где на кону — выживание и суверенитет, такая ситуация недопустима. Мы не можем позволить себе самообман. Тем более на высшем уровне.

Когда власти Татарстана готовят завод для 25 тысяч северокорейских рабочих, это уже не звоночек — это сирена. Кому не хватает рабочих рук — той самой «рекордно занятой» России? Или статистика занятости не учитывает простую правду: работать стало некому?

Патриотизм — это не про ура и флаги. Это про правду и ответственность. А правда в том, что президенту нужно докладывать не ту реальность, которую хочется видеть, а ту, в которой мы действительно живём. Потому что победу строят не по диаграммам, а по людям. И если в цифрах всё хорошо, а рабочих в стране не хватает, значит, это цифры надо менять. А не людей.

К сожалению, Россия сегодня — это страна, где миллиарды пересчитывают быстрее, чем бедность. Где рабочие места есть, но нет людей. Где военный завод в Казани будет обслуживать иностранная рабочая сила, потому что своих не осталось. Где союз с КНДР — не «технологический обмен», а вынужденная мера на грани отчаяния. И, наконец, страна, где безработица рекордно низкая, а экономическая устойчивость — рекордно иллюзорная.

Иначе можно дожить до ситуации, когда президент говорит: «Безработица — минимальна», а в это время за станком стоит рабочий из Пхеньяна.

BY Плавильный котёл