Австро-Венгрия в поисках сепаратного мира или как Временное правительство чуть не выиграло войну. Часть II. (По воспоминаниям начальника международно-правового отдела МИД Г.Н. Михайловского)
Как же при этих условиях можно было идти на сепаратный мир Австро-Венгрии с Россией, принимая во внимание, что Россия вступила в войну исключительно из-за славянского вопроса? Как же могли мы игнорировать австро-венгерских славян в такой момент? При всех соблазнах быстрого окончания войны, что теперь для России было неизмеримо важнее, чем в 1916 г., вопрос о сепаратном мире с Австро-Венгрией, даже если бы Габсбургам удалось сбросить с себя тяжелую руку Гогенцоллернов, которая, конечно, не позволила бы своей союзнице без жестокой и, может быть, даже вероятно, успешной борьбы выйти из войны, был чреват последствиями, крайне важными для славянского положения России.
Мы знали, что чехи, словаки, хорваты, словенцы, трансильванские румыны не желали больше Габсбургов. Мы знали поэтому, что сепаратный мир с Австро-Венгрией мог быть заключен только за счет австрийских славян и других подвластных народов Австро-Венгрии, как-то: австрийских итальянцев и венгерских румын. Самая широкая федерация Габсбургской империи все же явилась бы деспотизмом после тех ожиданий, которые породила мировая война. Только полное уничтожение власти Габсбургов — вот что было лозунгом этих народов, так долго угнетаемых австро-венгерским правительством. В этих условиях идти на мирные переговоры с Габсбургами означало бы еще один раз спасти последних для чего? Для того, чтобы при первом же удобном случае те же Габсбурги с помощью Гогенцоллернов смогли вновь при благоприятно сложившихся обстоятельствах овладеть положением и вернуть себе былое могущество?
Все эти соображения неоднократно обсуждались между Терещенко, Нератовым и Петряевым, теперь уже товарищем министра, который занимался еще с самого начала войны австро-венгерским вопросом. По всем вышеотмеченным мотивам Терещенко мог только ответить тем, через кого делалось осторожное зондирование почвы, что австро-венгерское правительство должно сделать общее всем союзникам предложение сепаратного мира, на каковое все союзники сообща и ответят; что же касается сепаратных австро-русских разговоров, то он, Терещенко, самым категорическим образом отказался от них, считая себя связанным Лондонским соглашением 1914 г. о незаключении союзниками сепаратного мира без общего согласия.
Через принца Сикста Бурбонского Карл Габсбургский повторил свое предложение Франции. Свержение Временного правительства не позволило союзникам принять какие бы то ни было условия Австро-Венгрии, так как выход России из войны снова ставил империю Габсбургов в полную зависимость от Германии. Любопытно, что последнее предложение австро-венгерское правительство сделало в середине октября 1917 г. и Терещенко после консультации с Нератовым и Петряевым собирался сообщить об этом Временному правительству на последнем заседании в Зимнем дворце, но заседание это было посвящено вопросам более насущного характера. Закончилось же оно взятием Зимнего дворца и переходом Временного правительства в Петропавловскую крепость. Вопрос об Австро-Венгрии был, между прочим, предложен в программу неосуществившейся Парижской конференции. В зависимости от того, в каком разрезе этот вопрос был бы там поставлен, участие Петряева либо являлось необходимым, либо нет, так как он у нас считался знатоком Австро-Венгрии и вел это дело еще при Сазонове.
(Михайловский Г. Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914-1920 гг.: В 2-х кн. Кн. 1. Август 1914 г. - октябрь 1917 г. — М.: Междунар. отношения, 1993, с. 475)
Как же при этих условиях можно было идти на сепаратный мир Австро-Венгрии с Россией, принимая во внимание, что Россия вступила в войну исключительно из-за славянского вопроса? Как же могли мы игнорировать австро-венгерских славян в такой момент? При всех соблазнах быстрого окончания войны, что теперь для России было неизмеримо важнее, чем в 1916 г., вопрос о сепаратном мире с Австро-Венгрией, даже если бы Габсбургам удалось сбросить с себя тяжелую руку Гогенцоллернов, которая, конечно, не позволила бы своей союзнице без жестокой и, может быть, даже вероятно, успешной борьбы выйти из войны, был чреват последствиями, крайне важными для славянского положения России.
Мы знали, что чехи, словаки, хорваты, словенцы, трансильванские румыны не желали больше Габсбургов. Мы знали поэтому, что сепаратный мир с Австро-Венгрией мог быть заключен только за счет австрийских славян и других подвластных народов Австро-Венгрии, как-то: австрийских итальянцев и венгерских румын. Самая широкая федерация Габсбургской империи все же явилась бы деспотизмом после тех ожиданий, которые породила мировая война. Только полное уничтожение власти Габсбургов — вот что было лозунгом этих народов, так долго угнетаемых австро-венгерским правительством. В этих условиях идти на мирные переговоры с Габсбургами означало бы еще один раз спасти последних для чего? Для того, чтобы при первом же удобном случае те же Габсбурги с помощью Гогенцоллернов смогли вновь при благоприятно сложившихся обстоятельствах овладеть положением и вернуть себе былое могущество?
Все эти соображения неоднократно обсуждались между Терещенко, Нератовым и Петряевым, теперь уже товарищем министра, который занимался еще с самого начала войны австро-венгерским вопросом. По всем вышеотмеченным мотивам Терещенко мог только ответить тем, через кого делалось осторожное зондирование почвы, что австро-венгерское правительство должно сделать общее всем союзникам предложение сепаратного мира, на каковое все союзники сообща и ответят; что же касается сепаратных австро-русских разговоров, то он, Терещенко, самым категорическим образом отказался от них, считая себя связанным Лондонским соглашением 1914 г. о незаключении союзниками сепаратного мира без общего согласия.
Через принца Сикста Бурбонского Карл Габсбургский повторил свое предложение Франции. Свержение Временного правительства не позволило союзникам принять какие бы то ни было условия Австро-Венгрии, так как выход России из войны снова ставил империю Габсбургов в полную зависимость от Германии. Любопытно, что последнее предложение австро-венгерское правительство сделало в середине октября 1917 г. и Терещенко после консультации с Нератовым и Петряевым собирался сообщить об этом Временному правительству на последнем заседании в Зимнем дворце, но заседание это было посвящено вопросам более насущного характера. Закончилось же оно взятием Зимнего дворца и переходом Временного правительства в Петропавловскую крепость. Вопрос об Австро-Венгрии был, между прочим, предложен в программу неосуществившейся Парижской конференции. В зависимости от того, в каком разрезе этот вопрос был бы там поставлен, участие Петряева либо являлось необходимым, либо нет, так как он у нас считался знатоком Австро-Венгрии и вел это дело еще при Сазонове.
(Михайловский Г. Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914-1920 гг.: В 2-х кн. Кн. 1. Август 1914 г. - октябрь 1917 г. — М.: Междунар. отношения, 1993, с. 475)
👍14🤔2💔1
Есть такая детская задачка:
Хороший может получиться эпиграф к учебникам истории России для 9-10 классов. Весь путь промышленно-экономического и во многом социального развития, пройденный Российской империей и СССР с последней трети XIX по середину XX вв, в трех предложениях.
Болото полностью заросло лилиями за 20 дней, причем количество лилий каждый день увеличивалось в 2 раза. На какой день болото заросло на половину?
Ответ: на 19-й день.
Хороший может получиться эпиграф к учебникам истории России для 9-10 классов. Весь путь промышленно-экономического и во многом социального развития, пройденный Российской империей и СССР с последней трети XIX по середину XX вв, в трех предложениях.
Чтобы поддержать пехоту, британским артиллеристам необходимо было решить проблемы со снаряжением. Первым и во многих отношениях наиболее значительным изменением стала разработка взрывателя, надёжного в условиях мягкой почвы на большей части Западного фронта. Взрыватель L106 поступил на вооружение весной 1916 года и сразу же увеличил убойную силу орудий на 40%. Его конструкция позволяла взрывателю срабатывать сразу после удара о землю, а не через миллисекунды после взрыва и осколков.
По мере того, как снаряд погружался в землю, сила взрыва уменьшалась. Новый взрыватель позволял большему количеству осколков достигать противника, а большая часть взрыва передавалась на сооружения или проволочные заграждения. Раньше из-за некачественных взрывателей взрывалось лишь 60% снарядов. Теперь же детонировали 99% снарядов, немедленно вызывая новые разрушения, не требуя увеличения нагрузки на логистику и увеличения числа орудий. Взрыватель L106 был настолько чувствительным, что детонировал сразу же при соприкосновении с колючей проволокой, и, следовательно, главное препятствие для продвижения пехоты теперь можно было преодолеть.
(The First World War Battlefield Guide: Volume 1, The Western Front (2nd edition June 2015) by Major General Mungo Melvin, p. 197)
Разобравшись с одной проблемой — отсутствием взрыва при ударе снаряда об землю, — британцы тем самым усугубили другую:
По мере того, как снаряд погружался в землю, сила взрыва уменьшалась. Новый взрыватель позволял большему количеству осколков достигать противника, а большая часть взрыва передавалась на сооружения или проволочные заграждения. Раньше из-за некачественных взрывателей взрывалось лишь 60% снарядов. Теперь же детонировали 99% снарядов, немедленно вызывая новые разрушения, не требуя увеличения нагрузки на логистику и увеличения числа орудий. Взрыватель L106 был настолько чувствительным, что детонировал сразу же при соприкосновении с колючей проволокой, и, следовательно, главное препятствие для продвижения пехоты теперь можно было преодолеть.
(The First World War Battlefield Guide: Volume 1, The Western Front (2nd edition June 2015) by Major General Mungo Melvin, p. 197)
Разобравшись с одной проблемой — отсутствием взрыва при ударе снаряда об землю, — британцы тем самым усугубили другую:
Великобритания. В 1916 году, во время Первой битвы на Сомме, «преждевременные» разрывы, как их называли, случались примерно у одного из каждых 1000 выпущенных снарядов. В некоторых дивизиях во время наступления на Сомме каждые 24 часа производилось 500 выстрелов, таким образом, в среднем один «преждевременный» разрыв происходил примерно каждые 2 дня[2]
👍10
Расход арт. выстрелов в ПМВ.
1) Барсуков Е.З. Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.). Том II. — М.: Воениздат МВС СССР, 1949, с. 251
2) Мировая война в цифрах/ Коммунистическая акад. Ин-т мирового хоз-ва и мировой политики. - М. ; Л. : ОГИЗ ; Гос. воен. изд-во, 1934, с. 34-35
1) Барсуков Е.З. Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.). Том II. — М.: Воениздат МВС СССР, 1949, с. 251
2) Мировая война в цифрах/ Коммунистическая акад. Ин-т мирового хоз-ва и мировой политики. - М. ; Л. : ОГИЗ ; Гос. воен. изд-во, 1934, с. 34-35
❤4👍2
Сравнительная частота поражений артиллерийским и ружейным огнём на Восточном и Западном фронтах Великой войны
Источники (к фото):
1) Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914-1920 г.г. / Под ред. М.М.Гран, П.И.Куркина и П.А.Кувшинникова. М., Пг.: Гос. изд., 1923, с. 192
2) Оппель В.А. Очерки хирургии войны. Под ред. И.А. Клюсс. — Л.: Наркомздрав СССР, Гос. изд. медицинской литературы, 1940, с. 37
3) Шейнис В. Н. Хирургическая помощь во французской армии в мировую войну 1914-1918 гг. М.: Госвоениздат, 1938
4) Военно-санитарный справочник. - 3-е изд., испр. и доп. - М: Медгиз, 1941
Дополнение к фото 1 и 2:
Видно, что в русской армии на долю пулевых ранений в среднем приходилось около 3/4 всех огнестрельных повреждений. А как обстояли дела у союзников?
Соотношение осколочных (артиллерийских) и пулевых ранений во французской армии в различные периоды войны также приводится на фото 3 и 4.
В целом в союзных армиях наблюдается обратное соотношение. 60-80% всех огнестрельных ранений связаны с поражением осколками арт. снарядов и мин, а также «вторичными снарядами». Отсюда можно сделать вывод, что интенсивность работы германской артиллерии на Западном фронте была в разы выше, чем на Восточном.
Источники (к фото):
1) Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914-1920 г.г. / Под ред. М.М.Гран, П.И.Куркина и П.А.Кувшинникова. М., Пг.: Гос. изд., 1923, с. 192
2) Оппель В.А. Очерки хирургии войны. Под ред. И.А. Клюсс. — Л.: Наркомздрав СССР, Гос. изд. медицинской литературы, 1940, с. 37
3) Шейнис В. Н. Хирургическая помощь во французской армии в мировую войну 1914-1918 гг. М.: Госвоениздат, 1938
4) Военно-санитарный справочник. - 3-е изд., испр. и доп. - М: Медгиз, 1941
Дополнение к фото 1 и 2:
По данным опроса, из 33 265 раненых, эвакуируемых из Москвы в сентябре 1915 года, ранения в кисти рук и пальцы составляли 31,5 проц., в нижние и верхние конечности 82,4 проц. по отношению к общему числу ранений. Ранений с повреждением костей было 38,3 проц., из них пулевых 70 проц., шрапнелью — 19,1 проц., осколками снарядов - 10,3 проц., холодным оружием - 0,6 проц
Военно-исторический журнал. 2004. №8. С. 57-62
Видно, что в русской армии на долю пулевых ранений в среднем приходилось около 3/4 всех огнестрельных повреждений. А как обстояли дела у союзников?
В американской армии во время Первой мировой войны <...> процент ранений от разрывов снарядов, вероятно, варьировался от 50 до 80 процентов, будучи максимальным в периоды наиболее стабильной боевой обстановки, например, в окопной войне, что напоминало осаду, и минимальным, когда боевые действия переходили в режим передвижения.
The Medical Department of the United States Army in the World War, volume IX: Communicable and other diseases. Washington: U.S. Government Printing Office, 1928.
По данным санитарного управления главной квартиры, за весь период войны потери в главных сражениях распределялись следующим образом:
Потери от снарядов и ручных гранат — 67%
Потери от пуль (ружейных и пулеметных) — 23%
Потери от других причин — 10%
Таким образом, мы видим, что процент потерь резко изменяется в пользу пушек: вместо соотношения 1:6, теперь потери от артиллерийского огня стали в три раза больше, чем от ружейного.
Эрр Ф.-Ж. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем. — М.: Воениздат НКО СССР, 1941. — 348 с. Издание 2-е. — (Библиотека командира). 1-e изд. в 1932 г., с. 223
Соотношение осколочных (артиллерийских) и пулевых ранений во французской армии в различные периоды войны также приводится на фото 3 и 4.
Первая мировая война славится внедрением новых технологий, таких как воздушные бомбардировки, подводная война и отравляющие газы. Хотя многие из этих изобретений требовали инновационных медицинских решений, они повлекли за собой относительно небольшое число потерь. Вместо этого артиллерия, по оценкам, наносила 70% ранений, а пули от винтовок и пулеметов – около 20%. Это распределение контрастировало с предыдущими конфликтами, такими как Франко-прусская и Гражданская война в США, где винтовочный огонь наносил примерно 80% ранений.
From Trench to Bedside: Military Surgery During World War I Upon Its Centennial. MILITARY MEDICINE, Vol. 184, November/December 2019, p. 216
В целом в союзных армиях наблюдается обратное соотношение. 60-80% всех огнестрельных ранений связаны с поражением осколками арт. снарядов и мин, а также «вторичными снарядами». Отсюда можно сделать вывод, что интенсивность работы германской артиллерии на Западном фронте была в разы выше, чем на Восточном.
👍12🤔2
...вопреки широко распространенным представлениям можно сделать вывод, что Россия уже между 1904 и 1914 годами (вместе с США) стала мировым лидером в области технического образования, обойдя Германию.
Этот вывод может показаться неожиданным. Но, повторюсь, именно он объясняет, во-первых, почему в годы Первой мировой войны «Россия... в смысле увеличения выпуска имела самую успешную военную экономику» или, по крайней мере «русские достигли сравнимых с германскими, британскими и французскими чудес в производстве» [Мак-Нил 2008, 380; Ливен 2007, 451, 671; Ferguson 1998, 263]. Это же обстоятельство объясняет тот факт, что Советский Союз, несмотря на чудовищные потери в послереволюционный период, когда погибло или эмигрировало из страны около трех четвертей российских ученых и инженеров, оставался одним из лидеров мирового промышленного и научно-технического развития. То что потери были настолько велики показывают специальные исследования по отраслям. Например, известные исследователи истории российской авиации В.Р.Михеев и Г.И.Катышев в своем капитальном исследовании о И.И.Сикорском проанализировали биографии 75 ведущих российских специалистов работавших до 1917 года вместе с создателем «Ильи Муромца» в том числе на авиационном предприятии компании РБВЗ. Из них только один погиб до 1917 года, 25 погибли между 1917 и 1924 годом. 32 эмигрировало. Причем среди эмигрантов – не только сам И.И.Сикорский и сотрудники его фирмы, но и такие выдающиеся специалисты как С.П.Тимошенко, Г.А.Ботезат, А.А.Лебедев, Л.В.Базилевич в течении многих десятилетий являвшиеся «золотым фондом» науки и техники Франции и США. Только 17 специалистов из 75 остались работать в СССР, причем 8 из 17, включая выдающегося конструктора истребителей Н.Н.Поликарпова, были репрессированы.
Как резюмирует Вадим Михеев в другой своей работе: «В Гражданскую войну было уничтожено большинство заводов, разорены аэродинамические лаборатории, нарушилась подготовка кадров, но самое главное — российская авиация лишилась лучших своих специалистов. «Вожди» советской авиации были вынуждены тратить народные средства на содержание «рапалльских» немцев и наем третьесортных иностранных авиаконструкторов, а то и просто международных авантюристов, в то время как сотни авиаторов трудились в условиях эмиграции. По свидетельству современников, к началу 1930-х годов «русские летчики и инженеры в Америке сумели зарекомендовать себя так хорошо, что при образовании новых предприятий лица, их финансировавшие, ставили условием, чтобы половина инженеров — были русские. Большинство специалистов осели в странах с высокоразвитой промышленностью, в первую очередь в США».
Аналогичные результаты дает выборочный просмотр биографий ведущих специалистов в других отраслях: между 1917 и 1925 годами Россия потеряла в разных секторах «высокотехнологичной» промышленности от 70 до 90 процентов наиболее квалифицированных кадров.
(Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. – М.: ИИЕТ РАН, 2009, с. 46)
Этот вывод может показаться неожиданным. Но, повторюсь, именно он объясняет, во-первых, почему в годы Первой мировой войны «Россия... в смысле увеличения выпуска имела самую успешную военную экономику» или, по крайней мере «русские достигли сравнимых с германскими, британскими и французскими чудес в производстве» [Мак-Нил 2008, 380; Ливен 2007, 451, 671; Ferguson 1998, 263]. Это же обстоятельство объясняет тот факт, что Советский Союз, несмотря на чудовищные потери в послереволюционный период, когда погибло или эмигрировало из страны около трех четвертей российских ученых и инженеров, оставался одним из лидеров мирового промышленного и научно-технического развития. То что потери были настолько велики показывают специальные исследования по отраслям. Например, известные исследователи истории российской авиации В.Р.Михеев и Г.И.Катышев в своем капитальном исследовании о И.И.Сикорском проанализировали биографии 75 ведущих российских специалистов работавших до 1917 года вместе с создателем «Ильи Муромца» в том числе на авиационном предприятии компании РБВЗ. Из них только один погиб до 1917 года, 25 погибли между 1917 и 1924 годом. 32 эмигрировало. Причем среди эмигрантов – не только сам И.И.Сикорский и сотрудники его фирмы, но и такие выдающиеся специалисты как С.П.Тимошенко, Г.А.Ботезат, А.А.Лебедев, Л.В.Базилевич в течении многих десятилетий являвшиеся «золотым фондом» науки и техники Франции и США. Только 17 специалистов из 75 остались работать в СССР, причем 8 из 17, включая выдающегося конструктора истребителей Н.Н.Поликарпова, были репрессированы.
Как резюмирует Вадим Михеев в другой своей работе: «В Гражданскую войну было уничтожено большинство заводов, разорены аэродинамические лаборатории, нарушилась подготовка кадров, но самое главное — российская авиация лишилась лучших своих специалистов. «Вожди» советской авиации были вынуждены тратить народные средства на содержание «рапалльских» немцев и наем третьесортных иностранных авиаконструкторов, а то и просто международных авантюристов, в то время как сотни авиаторов трудились в условиях эмиграции. По свидетельству современников, к началу 1930-х годов «русские летчики и инженеры в Америке сумели зарекомендовать себя так хорошо, что при образовании новых предприятий лица, их финансировавшие, ставили условием, чтобы половина инженеров — были русские. Большинство специалистов осели в странах с высокоразвитой промышленностью, в первую очередь в США».
Аналогичные результаты дает выборочный просмотр биографий ведущих специалистов в других отраслях: между 1917 и 1925 годами Россия потеряла в разных секторах «высокотехнологичной» промышленности от 70 до 90 процентов наиболее квалифицированных кадров.
(Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. – М.: ИИЕТ РАН, 2009, с. 46)
«Кровавая пятница» 1918 года: начало формирования политической культуры страны рабочих и крестьян
Я, как участник шествия 1905 г. 9 января, должен констатировать факт, что такой жестокой расправы я там не видел, что творили наши «товарищи», которые осмеливаются еще называть себя таковыми, и в заключении должен сказать, что я после того расстрела и той дикости, которые творили красногвардейцы и матросы с нашими товарищами, а тем более после того, когда они начали вырывать знамена и ломать древки, а потом жечь на костре, не мог понять, в какой я стране нахожусь: или в стране социалистической, или в стране дикарей, которые способны делать все то, что не могли сделать николаевские сатрапы, теперь сделали ленинские молодцы.
(Из показаний рабочего Обуховского завода Д.Н. Богданова, участника манифестации в поддержку Учредительного собрания. 29 января 1918. ГАРФ. Ф. 1810. Оп. 1. Д. 514. Л. 79-80)
Максим Горький:
«Правда» лжет, когда пишет, что манифестация 5-го января была сорганизована буржуями, банкирами и т. д. и что к Таврическому дворцу шли именно «буржуи», «калединцы».
«Правда» лжет, — она прекрасно знает, что «буржуям» нечему радоваться по поводу открытия Учредительного Собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 — большевиков. «Правда» знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами Российской С.-Д. Рабочей партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала «Правда», она не скроет этого позорного факта.
«Буржуи», может быть, радовались, когда они видели, как солдаты и красная гвардия вырывают революционные знамена из рук рабочих, топчут их ногами и жгут на кострах. Но, возможно, что и это приятное зрелище уже не радовало всех «буржуев», ибо ведь и среди них есть честные люди, искренно любящие свой народ, свою страну.
Одним из таких был Андрей Иванович Шингарев, подло убитый какими-то зверями.
Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда, безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы.
(«Новая Жизнь» № 6 (220), 9 (22) января 1918 г.)
Прошедшая в Петрограде 5 января 1918 г. мирная демонстрация в поддержку Учредительного собрания оказалась расстрелянной Красной гвардией. Расстрел произошёл на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. Была рассеяна главная колонна численностью до 60 тыс. чел., однако другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск. Разгоном демонстрации руководил специальный штаб во главе с В. И. Лениным, Я. М. Свердловым, Н. И. Подвойским, М. С. Урицким, В. Д. Бонч-Бруевичем. По различным оценкам, число погибших составляло от 7 до 100 чел. Демонстранты в основном состояли из представителей интеллигенции, служащих и учащихся вузов. В то же время в демонстрации принимало участие значительное число рабочих. Демонстрацию сопровождали эсеровские дружинники, не оказавшие серьёзного сопротивления красногвардейцам. По свидетельству бывшего эсера В. К. Дзеруля, «все демонстранты, в том числе и ПК, шли без оружия, и от ПК было даже распоряжение по районам, чтобы никто не брал с собой оружия.
(Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь—август 1922). Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов/ Сост. С. А. Красильников, К. Н. Морозов, И. В. Чубыкин. — М.: РОССПЭН, 2002)
Я, как участник шествия 1905 г. 9 января, должен констатировать факт, что такой жестокой расправы я там не видел, что творили наши «товарищи», которые осмеливаются еще называть себя таковыми, и в заключении должен сказать, что я после того расстрела и той дикости, которые творили красногвардейцы и матросы с нашими товарищами, а тем более после того, когда они начали вырывать знамена и ломать древки, а потом жечь на костре, не мог понять, в какой я стране нахожусь: или в стране социалистической, или в стране дикарей, которые способны делать все то, что не могли сделать николаевские сатрапы, теперь сделали ленинские молодцы.
(Из показаний рабочего Обуховского завода Д.Н. Богданова, участника манифестации в поддержку Учредительного собрания. 29 января 1918. ГАРФ. Ф. 1810. Оп. 1. Д. 514. Л. 79-80)
Максим Горький:
«Правда» лжет, когда пишет, что манифестация 5-го января была сорганизована буржуями, банкирами и т. д. и что к Таврическому дворцу шли именно «буржуи», «калединцы».
«Правда» лжет, — она прекрасно знает, что «буржуям» нечему радоваться по поводу открытия Учредительного Собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 — большевиков. «Правда» знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами Российской С.-Д. Рабочей партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала «Правда», она не скроет этого позорного факта.
«Буржуи», может быть, радовались, когда они видели, как солдаты и красная гвардия вырывают революционные знамена из рук рабочих, топчут их ногами и жгут на кострах. Но, возможно, что и это приятное зрелище уже не радовало всех «буржуев», ибо ведь и среди них есть честные люди, искренно любящие свой народ, свою страну.
Одним из таких был Андрей Иванович Шингарев, подло убитый какими-то зверями.
Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда, безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы.
(«Новая Жизнь» № 6 (220), 9 (22) января 1918 г.)
Прошедшая в Петрограде 5 января 1918 г. мирная демонстрация в поддержку Учредительного собрания оказалась расстрелянной Красной гвардией. Расстрел произошёл на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. Была рассеяна главная колонна численностью до 60 тыс. чел., однако другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск. Разгоном демонстрации руководил специальный штаб во главе с В. И. Лениным, Я. М. Свердловым, Н. И. Подвойским, М. С. Урицким, В. Д. Бонч-Бруевичем. По различным оценкам, число погибших составляло от 7 до 100 чел. Демонстранты в основном состояли из представителей интеллигенции, служащих и учащихся вузов. В то же время в демонстрации принимало участие значительное число рабочих. Демонстрацию сопровождали эсеровские дружинники, не оказавшие серьёзного сопротивления красногвардейцам. По свидетельству бывшего эсера В. К. Дзеруля, «все демонстранты, в том числе и ПК, шли без оружия, и от ПК было даже распоряжение по районам, чтобы никто не брал с собой оружия.
(Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь—август 1922). Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов/ Сост. С. А. Красильников, К. Н. Морозов, И. В. Чубыкин. — М.: РОССПЭН, 2002)
👍7😢2
Потери в корабельном и судовом составе Российского и неприятельских флотов в 1914-1917 гг.
(Козлов Д.Ю. Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914–1917). — Москва: Ун-т Дмитрия Пожарского, Русский фонд содействия образованию и науке, 2012)
Бросаются в глаза потери транспортной флотилии противника, а также большое число подорвавшихся на минах германских эсминцев. Выделяются также два потерянных линкора Российского императорского флота, один из которых погиб при невыясненных обстоятельствах в родной Севастопольской бухте, а другой был затоплен командой после того как получил ряд серьезных повреждений в ходе Моонзундской операции.
(Козлов Д.Ю. Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914–1917). — Москва: Ун-т Дмитрия Пожарского, Русский фонд содействия образованию и науке, 2012)
Бросаются в глаза потери транспортной флотилии противника, а также большое число подорвавшихся на минах германских эсминцев. Выделяются также два потерянных линкора Российского императорского флота, один из которых погиб при невыясненных обстоятельствах в родной Севастопольской бухте, а другой был затоплен командой после того как получил ряд серьезных повреждений в ходе Моонзундской операции.
Н.С. Гумилёв (3 (15) апреля 1886 — 26 августа 1921).
Пятистопные ямбы
...То лето было грозами полно,
Жарой и духотою небывалой,
Такой, что сразу делалось темно
И сердце биться вдруг переставало,
В полях колосья сыпали зерно,
И солнце даже в полдень было ало.
И в реве человеческой толпы,
В гуденье проезжающих орудий,
В немолчном зове боевой трубы
Я вдруг услышал песнь моей судьбы
И побежал, куда бежали люди,
Покорно повторяя: буди, буди.
Солдаты громко пели, и слова
Невнятны были, сердце их ловило:
«Скорей вперед! Могила, так могила!
Нам ложем будет свежая трава,
А пологом — зеленая листва,
Союзником — архангельская сила».
Так сладко эта песнь лилась, маня,
Что я пошел, и приняли меня,
И дали мне винтовку и коня,
И поле, полное врагов могучих,
Гудящих грозно бомб и пуль певучих,
И небо в молнийных и рдяных тучах.
И счастием душа обожжена
С тех самых пор; веселием полна
И ясностью, и мудростью; о Боге
Со звездами беседует она,
Глас Бога слышит в воинской тревоге
И Божьими зовет свои дороги.
Честнейшую честнейших херувим,
Славнейшую славнейших серафим,
Земных надежд небесное свершенье
Она величит каждое мгновенье
И чувствует к простым словам своим
Вниманье, милость и благоволенье.
Есть на море пустынном монастырь
Из камня белого, золотоглавый,
Он озарен немеркнущею славой.
Туда б уйти, покинув мир лукавый,
Смотреть на ширь воды и неба ширь…
В тот золотой и белый монастырь!
❤9💔2
Представитель объединения брокеров Парижской фондовой биржи, активный участник российско-французских деловых предприятий М. де Вернейль после переговоров с В.Н. Коковцовым в Санкт-Петербурге в 1913 году:
Экономист и политический обозреватель, редактор авторитетного издания экономических новостей «L’Économiste Européen» Эдмон Тэри в начале 1914 года:
Предстоит нечто поистине фантастическое, признаки которого должны поразить воображение даже самых осведомленных наблюдателей. У меня сложилось вполне определенное впечатление, что в следующие тридцать лет мы увидим в России мощный экономический рост, который будет равным – если не превзойдет – колоссальный прогресс, имевший место в Соединенных Штатах в последней четверти XIX века.
Verneuil to [Pichon], Brolles, 7 July 1913, AMAE NS, Russie 42, fos. 58-60, here fo. 59.
Экономист и политический обозреватель, редактор авторитетного издания экономических новостей «L’Économiste Européen» Эдмон Тэри в начале 1914 года:
...если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении.
La transformation economique de la Russie/ par Edmond Thery. Paris: L'Economiste Europeen, 1914.
2
Самарский краевед Глеб Алексушин:
Что бросается в глаза? Во-первых, довольно внушительное число миллионеров в не самом густонаселенном (140-тысячном) городе, которых, по-видимому, к началу ПМВ здесь насчитывалось несколько сотен. Во-вторых, скорость, с которой проходила автомобилизация Самары (по некоторым оценкам к 1914 году в городе имелось до 200 и даже до 350 автомобилей, в числе которых были и грузовые), во многом обусловленная большим интересом к инновациям и духом соперничества в купеческой среде.
Интересно также отметить, что в начале XX века Самара в числе немногих российских городов уже располагала сетью асфальтированных дорог. Борис Пастернак писал в 1916 году:
И пара сатирических заметок самарской прессы о местныхсамокатчиках автомобилистах.
«Самарский горчишник», 1911 г.:
«Искра», 1910 г.:
Появление первого автомобиля в Самаре у купца, краеведа, художника и фотографа Константина Павловича Головкина в 1904 году вызвало небывалый интерес местного общества к автомобильной технике. Подражание друг другу в купеческой среде было обычным явлением и уже к 1914 году собственными автоэкипажами обзавелись 72 самарских миллионера, обладавших в общей сложности 104 автомобилями.
Что бросается в глаза? Во-первых, довольно внушительное число миллионеров в не самом густонаселенном (140-тысячном) городе, которых, по-видимому, к началу ПМВ здесь насчитывалось несколько сотен. Во-вторых, скорость, с которой проходила автомобилизация Самары (по некоторым оценкам к 1914 году в городе имелось до 200 и даже до 350 автомобилей, в числе которых были и грузовые), во многом обусловленная большим интересом к инновациям и духом соперничества в купеческой среде.
Интересно также отметить, что в начале XX века Самара в числе немногих российских городов уже располагала сетью асфальтированных дорог. Борис Пастернак писал в 1916 году:
Самара — лучший, греховнейший, элегантнейший и благоустроеннейший кусок Москвы, выхваченный и пересаженный на берега Волги. Прямые асфальтированные бесконечные улицы, электричество, трамвай, Шанксовско-Бишковские витрины, кафе, лифты, отели на трех союзных языках с английской облицовкой, пятиэтажные дома, книжные магазины и т. д.
И пара сатирических заметок самарской прессы о местных
«Самарский горчишник», 1911 г.:
Что бы сделали самарскiя миллионеры, если бы получили каждый еще по 200000 рублей?… В. Сурошниковъ застраховалъ бы свою жизнь еще на 200000 рублей; Г. Боберманъ вылетелъ бы еще разъ въ трубу; В. Неклютинъ вознаградилъ бы всехъ несчастныхъ владельцевъ собакъ, задавленныхъ его автомобилемъ, да и то не хватило бы.
«Искра», 1910 г.:
Въ томъ году, когда въ Самаре появился первый автомобилистъ, все городскiя собаки взвыли: «Пришелъ намъ конецъ! Онъ всехъ насъ передавитъ!». И на собственномъ митинге постановили преследовать автомобилистовъ: лаять и кусать ихъ за ноги. Но протестанты жестоко поплатились. Въ короткое время улицы оказались усеяны трупами договъ, сеттеровъ, болонокъ и прочей братiи. Вследъ за собаками почувствовали себя скверно городские обыватели, начиная съ мальчишекъ въ короткихъ штанишкахъ и кончая степенными отцами семействъ. Заметьте, что каждый автомобилистъ злейшимъ врагомъ считаетъ уличныхъ мальчишекъ. Помилуйте! – скажетъ автолюбитель, – мальчишки при моемъ проезде копаютъ, съ позволенiя сказать, въ носу, показываютъ языки, дразнятся, выкручиваютъ дорогiя фары, а подчасъ кидаютъ камнями. Что же делать? Давить!
👍4🤔2❤1