"Замолчи. Замолчи. Пожалуйста, мама, хватит! Перестань говорить, перестань кричать, перестань высасывать из пальца. Ненавижу. Как же я ненавижу это все. Эту комнату, этот хлам — не пройти, не проехать. Сколько деньжищ ухлопал на твои прихоти, на вазочки эти, чашечки, на ковер ручной работы, чтобы турецкий, Миша, чтобы не подделка, ты проверь. Сколько истерик твоих вытерпел, сколько слез вытер, сколько рвоты, соплей и крови. Я знаю, ты не специально. Я знаю, это болезнь. Истощение психики, истерия, театральность твоя проклятая, от которой душно становится. Я жалею тебя. Я тебя боюсь. Я тебя ненавижу, мам, как я тебя ненавижу. И себя. Но тебя сильней". — мое прочтение тут
Меня выпотрошили. Да, как селедку для того, чтобы положить под чертову шубу на новогодний стол. В меня воткнули нож и плавно, почти бережно вели им вдоль, чтобы через этот разрез, сделанный почти с хирургической точностью и прямотой, этим самым ножом начать выскабливать, выскабливать и выскабливать внутренности, пока не останется чистая и святая невинность, с которой мы приходим в этот мир. Чистота и невинность, которые еще не измазаны грязью, дерьмом и пошлостью этих стереотипов и моральных устоев.
С меня снимали кожу без сожалений и мыслей о том, что это может быть хоть капельку больно, ведь в отличие от той самой селедки моя голова находилась на своем месте, и я была жива, а значит надо мной не сжалились и не дали шанса не испытать этой боли. Кожи нет, внутренностей тоже. Голову, наконец-то, можно отделить. Теперь остается мелко-мелко нарезать и спрятать эти кусочки, когда-то бывшие моим телом, под холодные слои вареной морковки, картошки, свеклы, слезливого лука, противного на ощупь и жирного на вкус майонеза. Украсить зеленью и подавать к столу.
"Замолчи. Замолчи. Пожалуйста, мама, хватит! Перестань говорить, перестань кричать, перестань высасывать из пальца. Ненавижу. Как же я ненавижу это все. Эту комнату, этот хлам — не пройти, не проехать. Сколько деньжищ ухлопал на твои прихоти, на вазочки эти, чашечки, на ковер ручной работы, чтобы турецкий, Миша, чтобы не подделка, ты проверь. Сколько истерик твоих вытерпел, сколько слез вытер, сколько рвоты, соплей и крови. Я знаю, ты не специально. Я знаю, это болезнь. Истощение психики, истерия, театральность твоя проклятая, от которой душно становится. Я жалею тебя. Я тебя боюсь. Я тебя ненавижу, мам, как я тебя ненавижу. И себя. Но тебя сильней". — мое прочтение тут
Меня выпотрошили. Да, как селедку для того, чтобы положить под чертову шубу на новогодний стол. В меня воткнули нож и плавно, почти бережно вели им вдоль, чтобы через этот разрез, сделанный почти с хирургической точностью и прямотой, этим самым ножом начать выскабливать, выскабливать и выскабливать внутренности, пока не останется чистая и святая невинность, с которой мы приходим в этот мир. Чистота и невинность, которые еще не измазаны грязью, дерьмом и пошлостью этих стереотипов и моральных устоев.
С меня снимали кожу без сожалений и мыслей о том, что это может быть хоть капельку больно, ведь в отличие от той самой селедки моя голова находилась на своем месте, и я была жива, а значит надо мной не сжалились и не дали шанса не испытать этой боли. Кожи нет, внутренностей тоже. Голову, наконец-то, можно отделить. Теперь остается мелко-мелко нарезать и спрятать эти кусочки, когда-то бывшие моим телом, под холодные слои вареной морковки, картошки, свеклы, слезливого лука, противного на ощупь и жирного на вкус майонеза. Украсить зеленью и подавать к столу.
😜ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ😜
BY Полночная библиотека
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
