Три зайца – древний символ без разгадки

Сегодня Поручик Киже предлагает вам небольшой экскурс в историю загадочного символа древних цивилизаций.

Загадка этого символа – в его распространенности в совершенно разных культурах и исторических эпохах – от Древнего Китая до средневековой Европы и Британии. О том, что именно он значит, историки и культурологи спорят по сей день.

Три зайца бегут друг за другом по кругу, при этом двое ушей каждого из них одновременно являются ушами двух его соседей.

«Drei Hasen und der Löffel drei
und doch hat jeder seine zwei»

(«Три зайца и три уха, и всё же у каждого зайца два уха»), – это древний немецкий стишок, описывающий символ. Как и схожие орнаментальные символы трискелион и трикветр, это изображение обладает круговой симметрией. Но самое удивительное – это разнообразие мест и эпох, в которых скачут три зайца. Смотрим картинки:

1) VI-VII век, фрески в пещерах храмового комплекса Цяньфодун («Пещера тысячи Будд»), известные также как пещеры Могао, недалеко от города Дуньхуан, Китай. Фрески с тремя зайцами украшают потолки не менее чем 17 пещер.

2) Фрагмент глиняной посуды, Египет или Сирия, XII век.

3) Медный поднос, Иран, XII-XIII век.

4) Медная монета, Урмия, Иран, 1281/1282.

5) Ларец, Золотая Орда (Южная Россия), XIII-XIV век.

6) Церковь Святого Михаила, Спрейтон, графство Девон, XV век

7) Надгробие на еврейском кладбище в Сатанове, Хмельницкая область, Украина. XVI век или позже

8) Падернборнский собор, начало XVI века

Особенное распространение символ получил почему-то в графстве Девон в Юго-Западной Англии, где он встречается в 17 (!) разных приходских церквях, в основном на резных украшениях, закрывающих соединения потолочных балок, а также в интерьере домов средневековой постройки.

Символ трех зайцев, что поразительно, встречается и в иудейской традиции. Исследователь Б. Хаймович в статье «К вопросу о семантике мотива “трёх бегущих зайцев” на еврейских памятниках» пишет: «Три зайца, бегущие по кругу, украшали окна готических соборов, фасады жилых домов, циферблаты ратуш, служили эмблемой профессиональных гильдий в Германии, например, в Эльзасе. В XVIII в. изображение трёх зайцев появляется на керамических тарелках и блюдах, которые изготавливали габаны, жившие в Карпатах». Хаймович обнаружил символ на минимум 7 еврейских надгробиях, относящихся к первой половине XIX века, в Галиции и Подолии.

Так что же может означать этот символ? Вероятно, в христианской традиции три зайца призваны символизировать Святую Троицу, во всяком случае, так предполагают большинство исследователей. Но никто не может утверждать это с уверенностью. Из приведенных картинок видно, что символ появляется в самых разных культурах, религиях, эпохах. Его разгадки и описания до сих пор так и не обнаружено. На этом я и заканчиваю, оставляя вас вместе со мной восторгаться этой потрясающей тайной символа, ведь именно неразгаданные загадки – самые увлекательные.

Друзья, сегодняшняя #загадка (81):

На этих фотографиях — группа мужчин и их знак отличия. Какова их профессия?

Ваши догадки — в комментарии, ответ — завтра!

Ящик для перевозки вина, на внутренней стороне крышки которого изображен сюжет из жизни русского кабака. Уникальный экспонат находится в Музее народного искусства в Ростове Великом.

Ящик, скорее всего, сделан в XVII или XVIII веках — это можно понять по должностям кабацких служащих, изображённых в этом меме. О том, как была устроена кабацкая система допетровской России, я рассказывал в подкасте «Как правительство приучило русских к пьянству».

На внутренней стороне крышки сундука сверху надпись:

«Кабак пьяницам радость и веселие и проклад, а душам пагуба вечная, а женам их и детям печаль». (Проклад — прохлада, нега).

Справа от надписи на шесте висит пропойное платье — одежда, которую заложили в кабаке.

Слева на столе сидит кабацкий голова (срам какой! тот факт, что он сидит на столе, показывает, что в кабаке творится безобразие), перед ним стоят ларешник (держатель ларя с деньгами, кассир) и целовальники, принимающие у ларешника деньги. Напомню, целовальники — те, кто давал клятву государству о том, что будет торговать алкоголем без обмана. Это и есть начальники кабака, голова и ларешник — их подчинённые, как и виноцедий, который наливает вино в нижней части слева.

Справа от целовальников — посетители кабака, поп и старец, далее — костари, два мужика играют в кости; а на полу — «Спит пьян Мортьян, Засерихин сын». Словом, обычный русский денек.

Извините за качество фотографии крышки, так неудачно там падает свет. И ещё раз спасибо Музею народного искусства в Ростове Великом.

В XIX веке у знати было немного способов увековечить свой облик. Помимо портретов, можно было заказать собственное скульптурное изображение. Как его создавали? Процесс описывает князь Иван Михайлович Долгоруков (1764-1823) – губернатор Владимирской губернии, поэт, драматург, автор интереснейших мемуаров «Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни».

«...Вздумалось мне добровольно выдержать нешуточную пытку.

Приехал в Владимир некто Филадельфи, известный художник в лепном искусстве. Он взялся с меня вылить бюст. Что могло быть ближе к натуре и похоже? Я решился, день назначен, и является иноземец с женою и располагается в моем кабинете. Я жил в той самой комнате, где скончалась княгиня. На самом том месте, где дух ее расстался с телом, у меня был сделан вместо памятника камин, и беспрестанный в нем огонь курился, как жертва пред ней в моем и ее прежнем жилище. Тут Филадельфи растворил свой состав в корыте. Жена его мешала алебастр, а Венц, боясь одного меня с ними оставить при таком испытании, ожидал новой моей рожи нетерпеливо.

Сел я в те самые кресла, на коих издыхала Евгения. Обвязали меня с ног до головы полотнами, оставили ненадолго одно лицо в свободе, и я принимал уже вид непогребенного мертвеца. Алебастр поспел. Филадельфи, не употребя со мной той осторожности, в подобных случаях необходимой, чтоб дать мне соломинку, в которую мог бы носом или ртом принимать в себя воздух, начал кидать на меня глыбы теплого своего состава, как лепщик мечет на стену известку. Чувствовать живучи, что ты покрываешься землей и что она на тебе стынет, чрезвычайно тяжело. Я это испытал тогда в полной мере, но все еще я переводил дух и мог терпеть опыт, коему подвергал себя не насильно. Уже замазаны были уши, и я перестал слышать, закрылись глаза, и я ослеп, сжимался рот, и я не мог произносить слова. Наконец, сомкнулись ноздри, и я терял животворную силу воздуха. Тут я точно как умирал. Начался стон, затрепетали ноги, я стал биться и изнывать.

Филадельфи ускорил перерезать маску на челе, личина с меня свалилась, и легкие снова жизнь восприяли. Через полчаса я уж был в новом виде, похож совершеннейшим образом, похож сам на себя, словом, весь я в алебастровой кукле. Ни одна натуральная черта не пропала, все вышли на гипсовом теле. Филадельфи долго ее отделывал и выправлял в доме у себя, и, когда приделаны были руки, подобраны волосы, сходные с моими, вставлены финифтные глаза одного цвета с натуральными, когда голова наставлена была на деревянное туловище, одетое в мундир и посажен был истукан за стол письменный с пером в руках, многие так в сходстве ошибались, что принимали куклу за меня самого и, входя в кабинет, кланялись ей, вытягивались, ждали вопроса, как от живого. Как искуснее потрафить? Женщины многие боялись, как привидения.

Увы! Печали и старость начинали и настоящего меня делать страшным. Эта шутка стоила мне сто рублей, но, право, я бы не взял десяти раз столько, чтоб еще такие минуты ощутить. Жить без воздуха нет средства, лишаться его постепенно – совершенная мука. Без такого сильного опыта я бы только рассуждал об этом, но я чувствовал, что такое, и по этой минуте сужу о той, которая оригиналы наши прячет навсегда в землю. Могу подлинно сказать, что я умирал в тех самых креслах, в которых умерла Евгения. По времени куклу эту я отдал гимназии владимирской вместе с домом, когда он поступил в ее ведомство. Ее там обломали, разбили, ободрали, испортили, и где она теперь, когда пишу об ней, не знаю. И сам я скоро, равно сему скудельному подобию, исчезну. Всему свое время».

Иллюстрации: 1) Портрет И. М. Долгорукого, художник Д. Г. Левицкий. 1782 год. 2) Князь И. М. Долгоруков, гравюра А. А. Флорова, 1817 г.