Telegram Group & Telegram Channel
Анализируя статью Марка Галеотти для The Spectator, мы сталкиваемся с характерной двойственностью в риторике и действиях российской власти.

На фоне милитаризации НАТО и резкого увеличения оборонных бюджетов в Европе, Путин на Петербургском международном экономическом форуме заявляет о якобы намерении сократить военные расходы. С одной стороны, это сигнал для стран Глобального Юга: Россия якобы не ищет конфронтации. С другой — риторическая маска, за которой скрывается перераспределение внутренних ресурсов под всё более тотальную милитаризацию экономики.

Как замечает Галеотти, заявление Путина — больше политическая игра, чем реальное намерение. Военные траты России в последние годы стремительно росли: они поддерживали экономический рост, компенсировали падение потребления и заменяли прежнюю нефтегазовую ренту. При этом технократы, включая Набиуллину и Решетникова, уже не могут скрыть тревогу: рост исчерпан, бизнес тонет под ставками и санкциями, крупные игроки в частном секторе на грани дефолта. Даже ближайшее окружение начинает осторожно «подсвечивать» риски, не нарушая лояльности, но указывая на предел управляемости.

В более глубоком смысле, это противоречие — между стратегией мобилизации и пределами выносливости экономики — указывает на приближение момента системного выбора. Путин, как и любой автократ в фазе зрелого цикла, сталкивается с «дилеммой искажения приоритетов»: когда политическая устойчивость требует войны, но экономическая реальность требует мира. Его выбор в пользу «пушки, а не масла» усиливает авторитарную ригидность системы и отсекает обратную связь с обществом.

Редакционно можно зафиксировать суть наблюдаемого конструкта, который указан в статье: система Путина подошла к точке, где сила — больше не про наступление, а про удержание внутри и видимость вовне. И в этой точке важен не сам оборонный бюджет, а то, сколько внутренних голосов рискнёт сказать, что ставка на войну стала системным тупиком. Внутренние трещины не разрушат Кремль завтра, но они лишают его иллюзии контроля над послезавтрашним.



group-telegram.com/proof24_ua/19783
Create:
Last Update:

Анализируя статью Марка Галеотти для The Spectator, мы сталкиваемся с характерной двойственностью в риторике и действиях российской власти.

На фоне милитаризации НАТО и резкого увеличения оборонных бюджетов в Европе, Путин на Петербургском международном экономическом форуме заявляет о якобы намерении сократить военные расходы. С одной стороны, это сигнал для стран Глобального Юга: Россия якобы не ищет конфронтации. С другой — риторическая маска, за которой скрывается перераспределение внутренних ресурсов под всё более тотальную милитаризацию экономики.

Как замечает Галеотти, заявление Путина — больше политическая игра, чем реальное намерение. Военные траты России в последние годы стремительно росли: они поддерживали экономический рост, компенсировали падение потребления и заменяли прежнюю нефтегазовую ренту. При этом технократы, включая Набиуллину и Решетникова, уже не могут скрыть тревогу: рост исчерпан, бизнес тонет под ставками и санкциями, крупные игроки в частном секторе на грани дефолта. Даже ближайшее окружение начинает осторожно «подсвечивать» риски, не нарушая лояльности, но указывая на предел управляемости.

В более глубоком смысле, это противоречие — между стратегией мобилизации и пределами выносливости экономики — указывает на приближение момента системного выбора. Путин, как и любой автократ в фазе зрелого цикла, сталкивается с «дилеммой искажения приоритетов»: когда политическая устойчивость требует войны, но экономическая реальность требует мира. Его выбор в пользу «пушки, а не масла» усиливает авторитарную ригидность системы и отсекает обратную связь с обществом.

Редакционно можно зафиксировать суть наблюдаемого конструкта, который указан в статье: система Путина подошла к точке, где сила — больше не про наступление, а про удержание внутри и видимость вовне. И в этой точке важен не сам оборонный бюджет, а то, сколько внутренних голосов рискнёт сказать, что ставка на войну стала системным тупиком. Внутренние трещины не разрушат Кремль завтра, но они лишают его иллюзии контроля над послезавтрашним.

BY Пруф


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/proof24_ua/19783

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from us


Telegram Пруф
FROM American