Передают, что в АП социология приносит не самые приятные новости: российская аудитория окончательно перестала понимать, что происходит на фронте. ФСБ, МО РФ, Евгению Пригожину и другим группам влияния, включая украинские, сообща [сарказм] удалось публикацией текстов по самым идиотским методичкам дискредитировать не только российские СМИ, но и институт «военкоров», служивших одно время источником свежей информации.
Теперь мало кто может понять, какой из «хорошо цензурируемых» каналов на кого (и на чью сторону) работает. Возможно, «прикрученные» силовиками или выполняющие заказ админы и сами не всегда в курсе. Поскольку ни деревянный ДИМК Минобороны с Игорем Конашенковым, ни официальная пропаганда, ни западные (тем более, украинские) голоса на достоверность претендовать не могут, общество все глубже погружается в беспокойство: а что творится-то?
После «смывания» из-за разрушения ВСУ плотины Каховской ГЭС российской линии обороны на левом берегу Днепра внимание аудитории приковано к этому району. Другие «точки интереса» – Бахмут, где Сергей Шойгу вполне может совершить политический суицид, потеряв взятый «Поваром» город, район ЗАЭС и Белгородская область. Дела там везде идут хуже, чем твердит ДИМК, но лучше, чем могло бы быть. Жаль, что обществу об этом никто не хочет рассказать, не завираясь и не перепощивая фейки.
Передают, что в АП социология приносит не самые приятные новости: российская аудитория окончательно перестала понимать, что происходит на фронте. ФСБ, МО РФ, Евгению Пригожину и другим группам влияния, включая украинские, сообща [сарказм] удалось публикацией текстов по самым идиотским методичкам дискредитировать не только российские СМИ, но и институт «военкоров», служивших одно время источником свежей информации.
Теперь мало кто может понять, какой из «хорошо цензурируемых» каналов на кого (и на чью сторону) работает. Возможно, «прикрученные» силовиками или выполняющие заказ админы и сами не всегда в курсе. Поскольку ни деревянный ДИМК Минобороны с Игорем Конашенковым, ни официальная пропаганда, ни западные (тем более, украинские) голоса на достоверность претендовать не могут, общество все глубже погружается в беспокойство: а что творится-то?
После «смывания» из-за разрушения ВСУ плотины Каховской ГЭС российской линии обороны на левом берегу Днепра внимание аудитории приковано к этому району. Другие «точки интереса» – Бахмут, где Сергей Шойгу вполне может совершить политический суицид, потеряв взятый «Поваром» город, район ЗАЭС и Белгородская область. Дела там везде идут хуже, чем твердит ДИМК, но лучше, чем могло бы быть. Жаль, что обществу об этом никто не хочет рассказать, не завираясь и не перепощивая фейки.
Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
