Очередной ценный источник опубликован на канале «Красно-белый Крым». Автор статьи, Исаак Маркович Хайкевич, хотя сам и еврей, но статья его посвящена крымским татарам, и она хороша тем, что наглядно демонстрирует общие принципы советской национальной политики в раннесоветский период по отношению ко всем нацменьшинствам.
Прежде всего, стоит подчеркнуть тот контекст, который был понятен тогда и не всем понятен сейчас – эти самые нацменьшинства, хотя каждое по отдельности и было меньшинством, все вместе составляли более половины населения Российской империи. При царях «каждый сверчок знал свой шесток», каждому этническому и/или конфессиональному сообществу было отведено своё строго определённое место, и вся система держалась на сочетании (в разных пропорциях) административного принуждения и договорённостей центра с национальными элитами. После революции эта система рухнула, новую нужно было создавать с нуля. Отсюда вполне понятна та задача, которая у Хайкевича обозначена как «развитие и укрепление советской государственности согласно национально-бытовым условиям» каждого из нацменьшинств, то есть «формирование действующих на родном для населения языке и составленных из людей местных суда, администрации, органов хозяйства, органов власти, развития на родном языке прессы, школ, театров, клубов, курсов […] и вообще культурно-просветительских учреждений» (всё это в 1920-е и первой половине 1930-х годов делалось, в частности, в еврейских национальных районах и сельсоветах на Украине, в Белоруссии и в том же Крыму). Это не прихоть большевиков, а необходимость, без которой в новых условиях (когда традиционная легитимность уже не работает) невозможно было бы ни сохранить многонациональную страну, ни обеспечить в ней власть коммунистической партии.
Второй важный момент – о соотношении классового и национального. Опять-таки, у Хайкевича это проговорено как нечто само собой разумеющееся, но это необходимо подчеркнуть как общий принцип большевистской политики, заменив в его фразе «татар» на «нацменьшинства вообще»: «Не втягивая трудящихся [нацменов] и [национальную] интеллигенцию, мы тем самым оставляем в полной силе влияние эксплуататорских элементов [малых народностей]». Горизонтальная солидарность против вертикальной. Если в глазах «нацменов» коммунисты будут восприниматься исключительно как «русские», то есть «чужаки», это лишь укрепит вертикальную солидарность между низами и верхами внутри нацменьшинств. А для победы горизонтальной солидарности нужно, чтобы низы нерусских народов воспринимали коммунистов как «своих» – говорящих на их языке, знающих их жизнь, относящихся к ним как к равным и т.д., а не как носителей старого имперского централизма.
Акцент большевиков на этой задаче связан не только с количественным преобладанием «нацменов» среди жителей империи, но и с тем, что эта работа требовала намного больше трудностей, чем работа среди великорусского населения, в силу того, что большевизм возник и сформировался именно как явление русской политической культуры (при всей той роли, которую играли в нём выходцы из отдельных нацменьшинств), и его главной социальной базой был преимущественно великорусский пролетариат крупных промышленных центров. И это третий значимый момент в статье Хайкевича – указание на сравнительную отсталость нацменов по шкале пролетаризации. «Народ отсталый, народ кустарей, мелких производителей» – эта характеристика применялась не только к крымским татарам, но и к тем же евреям (трудящиеся низы которых в подавляющем большинстве работали в мелких мастерских, где грань между наёмным рабочим, самозанятым и мелким хозяйчиком была очень подвижна). В этом смысле понятна и часто проводившаяся большевиками аналогия между национальным вопросом и крестьянским вопросом.
Очередной ценный источник опубликован на канале «Красно-белый Крым». Автор статьи, Исаак Маркович Хайкевич, хотя сам и еврей, но статья его посвящена крымским татарам, и она хороша тем, что наглядно демонстрирует общие принципы советской национальной политики в раннесоветский период по отношению ко всем нацменьшинствам.
Прежде всего, стоит подчеркнуть тот контекст, который был понятен тогда и не всем понятен сейчас – эти самые нацменьшинства, хотя каждое по отдельности и было меньшинством, все вместе составляли более половины населения Российской империи. При царях «каждый сверчок знал свой шесток», каждому этническому и/или конфессиональному сообществу было отведено своё строго определённое место, и вся система держалась на сочетании (в разных пропорциях) административного принуждения и договорённостей центра с национальными элитами. После революции эта система рухнула, новую нужно было создавать с нуля. Отсюда вполне понятна та задача, которая у Хайкевича обозначена как «развитие и укрепление советской государственности согласно национально-бытовым условиям» каждого из нацменьшинств, то есть «формирование действующих на родном для населения языке и составленных из людей местных суда, администрации, органов хозяйства, органов власти, развития на родном языке прессы, школ, театров, клубов, курсов […] и вообще культурно-просветительских учреждений» (всё это в 1920-е и первой половине 1930-х годов делалось, в частности, в еврейских национальных районах и сельсоветах на Украине, в Белоруссии и в том же Крыму). Это не прихоть большевиков, а необходимость, без которой в новых условиях (когда традиционная легитимность уже не работает) невозможно было бы ни сохранить многонациональную страну, ни обеспечить в ней власть коммунистической партии.
Второй важный момент – о соотношении классового и национального. Опять-таки, у Хайкевича это проговорено как нечто само собой разумеющееся, но это необходимо подчеркнуть как общий принцип большевистской политики, заменив в его фразе «татар» на «нацменьшинства вообще»: «Не втягивая трудящихся [нацменов] и [национальную] интеллигенцию, мы тем самым оставляем в полной силе влияние эксплуататорских элементов [малых народностей]». Горизонтальная солидарность против вертикальной. Если в глазах «нацменов» коммунисты будут восприниматься исключительно как «русские», то есть «чужаки», это лишь укрепит вертикальную солидарность между низами и верхами внутри нацменьшинств. А для победы горизонтальной солидарности нужно, чтобы низы нерусских народов воспринимали коммунистов как «своих» – говорящих на их языке, знающих их жизнь, относящихся к ним как к равным и т.д., а не как носителей старого имперского централизма.
Акцент большевиков на этой задаче связан не только с количественным преобладанием «нацменов» среди жителей империи, но и с тем, что эта работа требовала намного больше трудностей, чем работа среди великорусского населения, в силу того, что большевизм возник и сформировался именно как явление русской политической культуры (при всей той роли, которую играли в нём выходцы из отдельных нацменьшинств), и его главной социальной базой был преимущественно великорусский пролетариат крупных промышленных центров. И это третий значимый момент в статье Хайкевича – указание на сравнительную отсталость нацменов по шкале пролетаризации. «Народ отсталый, народ кустарей, мелких производителей» – эта характеристика применялась не только к крымским татарам, но и к тем же евреям (трудящиеся низы которых в подавляющем большинстве работали в мелких мастерских, где грань между наёмным рабочим, самозанятым и мелким хозяйчиком была очень подвижна). В этом смысле понятна и часто проводившаяся большевиками аналогия между национальным вопросом и крестьянским вопросом.
BY Рыжий Мотэле
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said.
from us
