НЕЗЫГАРЬ

Заседания Совета директоров ЦБ РФ по ключевой ставке в последнее время не вызывают особых дискуссий в информационном пространстве, поскольку алгоритм действий регулятора ясен, как и отсутствие обещанного ранее эффекта. Гораздо больший интерес вызывает набор экзотических аргументов, которыми банк обосновывает необходимость ужесточения денежно-кредитной политики (ДКП). Последнее решение сохранить запредельную ключевую ставку Набиуллина в очередной раз объяснила медицинскими терминами — «это весьма эффективное лекарство, препарат, который с успехом применяли многие центральные банки во многих странах».

Использование медицинской терминологии для объяснения ДКП свидетельствует о невысоком уровне профессионализма и слабом понимании того, как действуют финансовые механизмы. Такая трактовка столь же абсурдна, как если бы врач начал рассказывать о лечении дистрофии, используя понятия депозитов, кредитования овернайт и резервных фондов. Впрочем, академик РАН Сергей Глазьев в доступной для руководителя ЦБ стилистике сравнил действия регулятора с кровопусканием больному, страдающему малокровием, что гораздо больше соответствует действительности.

Из других загадок Набиуллиной — она не привела ни одного примера страны, где бы запредельная ключевая ставка при росте экономики, не превышающем уровень расширенного воспроизводства, решала бы проблему инфляции (в теории монетаризма Фридмана всё ровно наоборот). Турция и Аргентина — две страны, которые в последнее время с переменным успехом используют высокие ставки для ограничения инфляции. Видимо, их и имела в виду Набиуллина, поскольку других экономик, сопоставимых с российской и обладающих сходными признаками, нет.

Даже если не принимать во внимание некорректность сравнения названных государств с Россией (разная степень зависимости от доллара и мировых спекулятивных групп, различия в структуре экономики, особенностях внешней торговли, энергетическом потенциале и уровне политической стабильности), главное в другом: в Турции и Аргентине ключевая ставка либо примерно равна, либо ниже уровня инфляции (на сегодня в Турции ставка составляет 46% при инфляции 42%, в Аргентине — 29% против 55%), что оставляет определённые возможности для развития материального производства и роста предложения.

В России же ЦБ устанавливает ключевую ставку минимум на 50% выше инфляции. Это приводит к схлопыванию реального сектора, последующему сокращению налоговой базы, падению товарного предложения и ускорению роста цен. Об этом свидетельствует статистика за первый квартал: наибольший спад зафиксирован в отраслях, зависящих от банковского кредитования, при начавшейся общей стагнации экономики.

Несбыточными выглядят и обещания Набиуллиной снизить среднегодовую инфляцию до 7% к концу года. Подобные прогнозы она делала и раньше, но они никогда не сбывались. Несложные арифметические расчёты показывают: при среднем уровне инфляции 10,5% в январе–апреле достичь 7% возможно лишь в случае, если в оставшиеся восемь месяцев инфляция не превысит 5,25%. Вероятность этого равна нулю.

Самое неприятное — что все эти малосостоятельные и далекие от реальности рассуждения не встречают объективной оценки со стороны представителей высших эшелонов власти. Это грозит дальнейшей деградацией экономики и срывом стратегических планов, включая национальные проекты, несмотря на колоссальные усилия правительства по повышению предложения на потребительском рынке.

🤬1.1K💯462👍200❤58👎19😢19👏10

www.group-telegram.com/us/russicaRU.com/62605

58.9K viewsApr 28 at 06:20

Заседания Совета директоров ЦБ РФ по ключевой ставке в последнее время не вызывают особых дискуссий в информационном пространстве, поскольку алгоритм действий регулятора ясен, как и отсутствие обещанного ранее эффекта. Гораздо больший интерес вызывает набор экзотических аргументов, которыми банк обосновывает необходимость ужесточения денежно-кредитной политики (ДКП). Последнее решение сохранить запредельную ключевую ставку Набиуллина в очередной раз объяснила медицинскими терминами — «это весьма эффективное лекарство, препарат, который с успехом применяли многие центральные банки во многих странах».

Использование медицинской терминологии для объяснения ДКП свидетельствует о невысоком уровне профессионализма и слабом понимании того, как действуют финансовые механизмы. Такая трактовка столь же абсурдна, как если бы врач начал рассказывать о лечении дистрофии, используя понятия депозитов, кредитования овернайт и резервных фондов. Впрочем, академик РАН Сергей Глазьев в доступной для руководителя ЦБ стилистике сравнил действия регулятора с кровопусканием больному, страдающему малокровием, что гораздо больше соответствует действительности.

Из других загадок Набиуллиной — она не привела ни одного примера страны, где бы запредельная ключевая ставка при росте экономики, не превышающем уровень расширенного воспроизводства, решала бы проблему инфляции (в теории монетаризма Фридмана всё ровно наоборот). Турция и Аргентина — две страны, которые в последнее время с переменным успехом используют высокие ставки для ограничения инфляции. Видимо, их и имела в виду Набиуллина, поскольку других экономик, сопоставимых с российской и обладающих сходными признаками, нет.

Даже если не принимать во внимание некорректность сравнения названных государств с Россией (разная степень зависимости от доллара и мировых спекулятивных групп, различия в структуре экономики, особенностях внешней торговли, энергетическом потенциале и уровне политической стабильности), главное в другом: в Турции и Аргентине ключевая ставка либо примерно равна, либо ниже уровня инфляции (на сегодня в Турции ставка составляет 46% при инфляции 42%, в Аргентине — 29% против 55%), что оставляет определённые возможности для развития материального производства и роста предложения.

В России же ЦБ устанавливает ключевую ставку минимум на 50% выше инфляции. Это приводит к схлопыванию реального сектора, последующему сокращению налоговой базы, падению товарного предложения и ускорению роста цен. Об этом свидетельствует статистика за первый квартал: наибольший спад зафиксирован в отраслях, зависящих от банковского кредитования, при начавшейся общей стагнации экономики.

Несбыточными выглядят и обещания Набиуллиной снизить среднегодовую инфляцию до 7% к концу года. Подобные прогнозы она делала и раньше, но они никогда не сбывались. Несложные арифметические расчёты показывают: при среднем уровне инфляции 10,5% в январе–апреле достичь 7% возможно лишь в случае, если в оставшиеся восемь месяцев инфляция не превысит 5,25%. Вероятность этого равна нулю.

Самое неприятное — что все эти малосостоятельные и далекие от реальности рассуждения не встречают объективной оценки со стороны представителей высших эшелонов власти. Это грозит дальнейшей деградацией экономики и срывом стратегических планов, включая национальные проекты, несмотря на колоссальные усилия правительства по повышению предложения на потребительском рынке.

BY НЕЗЫГАРЬ