Итоги парламентских выборов в Великобритании и Франции и президентских – в Иране удивительным образом похожи между собой. Хотя, на первый взгляд кажется, где светский Туманный Альбион, а где – гнездо исламских революционеров и фундаменталистов. Тем не менее, некоторые общие тренды имеют право на существование.
Во-первых, в наличии тенденция на обновление власти, такой запрос подает избиратель. Электорат выражает свое намерение на «лучшую жизнь» через высокую явку, что было зафиксировано во всех трех странах. Даже во Франции, где с ее избирательной системой не так просто разобраться. Правда, многообразие политических сил на выборах в нижнюю палату парламента Пятой Республики как бы говорит сторонним наблюдателям, что равнодушными, наверное, остались только те, кто был уверен в победе своей партии и не отправился на избирательные участки. Насколько победа лейбористов в Великобритании, «Нового народного фронта» во Франции и кандидата-реформатора Масуда Пезешкиана в Иране удовлетворяет запросу на обновление – тема для отдельного разговора. Здесь важен факт, что прежний баланс сил отправился на свалку истории.
Во-вторых, хоть вывод про конфигурацию власти в трех странах справедлив, нельзя однозначно утверждать, что победители, из числа политиков, будут теперь формировать государственный курс. Новый премьер-министр Великобритании Кир Стармер, как и было ранее с его предшественниками из числа консерваторов, подневольная фигура в своей партии. Он не сможет декларировать нечто отдельное от общей линии лейбористов. Понятно, что Стармер проявит свои личные качества в ходе всевозможных переговоров на международной арене, но он, скорее, официальный представитель своей партии по всем фронтам.
Более запутанная ситуация во Франции, где лидер объединенного «Нового народного фронта» Жан-Люк Меланшон получит лишь несколько министерских портфелей в новом правительстве, да и то после переговоров с ненавистным для него президентом Эмманюэлем Макроном. Приходится признать, что шаткая конструкция главы Пятой Республики увенчалась успехом: он не допустил большинства сторонников Марин Ле Пен в Национальной Ассамблеи, а победа Меланшона не означает диктат со стороны левых. Всем политическим силам все равно договариваться с центристами, Макрон сохранил за собой возможность определять курс Франции на ближайшее время. Красиво, да.
Все прорывные идеи Пезешкиана по контактам с «коллективным Западом», допуску женщин и национальных меньшинств в состав правительства, возвращению к «ядерной сделке» это пока просто слова. Пока их не одобрит аятолла Али Хаменеи, ни о каких реформах в Иране и речи быть не может. А верховный лидер – максимально хитрый политик. Возможно, по его мнению, относительно демократические выборы – это и так уже достаточная уступка для либерально настроенной части электората.
В-третьих, никаких изменений во внешней политике трех стран, в контексте отношений с Российской Федерации, не предвидится. Лейбористы, как и консерваторы, настроены негативно. Жан-Люк Меланшон любит Москву, но вряд ли будет проталкивать эту тему, а не лоббировать места для своих сторонников в коалиционном правительстве Франции. Масуд Пезешкиан прекрасно понимает, что с Кремлем у Ирана больше возможностей для развития, нежели без «российской руки помощи».
Итоги парламентских выборов в Великобритании и Франции и президентских – в Иране удивительным образом похожи между собой. Хотя, на первый взгляд кажется, где светский Туманный Альбион, а где – гнездо исламских революционеров и фундаменталистов. Тем не менее, некоторые общие тренды имеют право на существование.
Во-первых, в наличии тенденция на обновление власти, такой запрос подает избиратель. Электорат выражает свое намерение на «лучшую жизнь» через высокую явку, что было зафиксировано во всех трех странах. Даже во Франции, где с ее избирательной системой не так просто разобраться. Правда, многообразие политических сил на выборах в нижнюю палату парламента Пятой Республики как бы говорит сторонним наблюдателям, что равнодушными, наверное, остались только те, кто был уверен в победе своей партии и не отправился на избирательные участки. Насколько победа лейбористов в Великобритании, «Нового народного фронта» во Франции и кандидата-реформатора Масуда Пезешкиана в Иране удовлетворяет запросу на обновление – тема для отдельного разговора. Здесь важен факт, что прежний баланс сил отправился на свалку истории.
Во-вторых, хоть вывод про конфигурацию власти в трех странах справедлив, нельзя однозначно утверждать, что победители, из числа политиков, будут теперь формировать государственный курс. Новый премьер-министр Великобритании Кир Стармер, как и было ранее с его предшественниками из числа консерваторов, подневольная фигура в своей партии. Он не сможет декларировать нечто отдельное от общей линии лейбористов. Понятно, что Стармер проявит свои личные качества в ходе всевозможных переговоров на международной арене, но он, скорее, официальный представитель своей партии по всем фронтам.
Более запутанная ситуация во Франции, где лидер объединенного «Нового народного фронта» Жан-Люк Меланшон получит лишь несколько министерских портфелей в новом правительстве, да и то после переговоров с ненавистным для него президентом Эмманюэлем Макроном. Приходится признать, что шаткая конструкция главы Пятой Республики увенчалась успехом: он не допустил большинства сторонников Марин Ле Пен в Национальной Ассамблеи, а победа Меланшона не означает диктат со стороны левых. Всем политическим силам все равно договариваться с центристами, Макрон сохранил за собой возможность определять курс Франции на ближайшее время. Красиво, да.
Все прорывные идеи Пезешкиана по контактам с «коллективным Западом», допуску женщин и национальных меньшинств в состав правительства, возвращению к «ядерной сделке» это пока просто слова. Пока их не одобрит аятолла Али Хаменеи, ни о каких реформах в Иране и речи быть не может. А верховный лидер – максимально хитрый политик. Возможно, по его мнению, относительно демократические выборы – это и так уже достаточная уступка для либерально настроенной части электората.
В-третьих, никаких изменений во внешней политике трех стран, в контексте отношений с Российской Федерации, не предвидится. Лейбористы, как и консерваторы, настроены негативно. Жан-Люк Меланшон любит Москву, но вряд ли будет проталкивать эту тему, а не лоббировать места для своих сторонников в коалиционном правительстве Франции. Масуд Пезешкиан прекрасно понимает, что с Кремлем у Ирана больше возможностей для развития, нежели без «российской руки помощи».
BY Сибиряк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from us
