Курс рубля снова рухнул, подбираясь к 100 рублям за доллар. На этот раз менее интенсивно, чем в начале августа, но девальвационный тренд так и не удалось сломать, что разгоняет инфляционные ожидания.
Вербальные интервенции, обещания интенсификации продажи экспортной выручки и повышение ставки так и не оказали желаемого эффекта. Рубль продолжает слабеть, несмотря на растущие сырьевые рынки (особенно нефть).
В условиях открытых валютных границ и при свободном движении капитала заработала бы схема Carry Trade, как одна из базовых инвестиционных стратегий на разнице процентных ставок в валютных зонах, что всегда было популярно в международных инвестбанках и хэджфондах.
В рамках стандартной логики рост ключевой ставки компенсирует политические и экономические риски, делая выгодным заимствования в зонах с низкими ставками, и размещение финансовых ресурсов в рублях. Но не в этот раз.
Недружественные страны концентрирует около 95% от оборота общемировых портфельных инвестиций, поэтому если нет недружественных стран – нет никого. Привлечение портфельных инвестиций Китая пока сомнительно, а любые другие нейтральные страны – из области фантастики.
В этом смысле рост ключевой ставки мало влияет на финансовый счет платежного баланса (прямые, портфельные и прочие инвестиции), т.к. приток иностранного капитала близко к нулю (скорее перманентный отток), а отток капитала резидентов РФ имеет больше политическую и идеологическую логику, а не экономическую.
Тот, кто выводит крупный капитал из России преимущественно руководствуется не критериями экономической выгоды, а скорее сохранением активов и/или жизни, и/или свободы, поэтому будут это делать при любом курсе.
Притока нерезидентов не стоит ожидать по политическим рискам вторичных санкций (смысл рисковать из-за 3-4-5% дополнительной доходности на тонком и низко-ликвидном рынке, рискуя получить существенный санкционный удар), так и по причине отсутствия гарантий свободного движения капитала.
Проинвестировать в Россию можно, а как вывести, фиксируя прибыль? Схема Carry Trade работает исключительно в условиях тотальной финансовой либерализации (свободного движения капитала) и при отсутствии политических рисков.
Рост ставки не влияет на финансовый счет или влияет крайне слабо, но может оказать влияние на торговый баланс.
Высокая ставка делает невыгодным инвестиционную активность, что замедляет экономическую активность, найм сотрудников и повышение зарплаты, что сказывается на снижении скорости роста денежной массы.
Ставка делает слишком дорогими необеспеченные кредиты, которые преимущественно идут на импорт (иностранные авто, импортная бытовая, компьютерная, мультимедийная техника и так далее).
Таким образом, в перспективе полугода высокая ставка может замедлить темпы роста доходов экономических агентов, снизит скорость прироста денежной массы, ограничивая покупательную способность импорта.
Более быстрый эффект на курс возможен исключительно через меры валютного контроля, но они несут среднесрочные и долгосрочные риски. Главный риск в том, что отсекает потенциальный приток иностранного капитала, опасаясь заморозки средств и стимулирует резервировать валюту экономических агентов на внешних счетах.
Скорее всего, валютный контроль так или иначе придется вводить, т.к. роста ставки недостаточно.
Курс рубля снова рухнул, подбираясь к 100 рублям за доллар. На этот раз менее интенсивно, чем в начале августа, но девальвационный тренд так и не удалось сломать, что разгоняет инфляционные ожидания.
Вербальные интервенции, обещания интенсификации продажи экспортной выручки и повышение ставки так и не оказали желаемого эффекта. Рубль продолжает слабеть, несмотря на растущие сырьевые рынки (особенно нефть).
В условиях открытых валютных границ и при свободном движении капитала заработала бы схема Carry Trade, как одна из базовых инвестиционных стратегий на разнице процентных ставок в валютных зонах, что всегда было популярно в международных инвестбанках и хэджфондах.
В рамках стандартной логики рост ключевой ставки компенсирует политические и экономические риски, делая выгодным заимствования в зонах с низкими ставками, и размещение финансовых ресурсов в рублях. Но не в этот раз.
Недружественные страны концентрирует около 95% от оборота общемировых портфельных инвестиций, поэтому если нет недружественных стран – нет никого. Привлечение портфельных инвестиций Китая пока сомнительно, а любые другие нейтральные страны – из области фантастики.
В этом смысле рост ключевой ставки мало влияет на финансовый счет платежного баланса (прямые, портфельные и прочие инвестиции), т.к. приток иностранного капитала близко к нулю (скорее перманентный отток), а отток капитала резидентов РФ имеет больше политическую и идеологическую логику, а не экономическую.
Тот, кто выводит крупный капитал из России преимущественно руководствуется не критериями экономической выгоды, а скорее сохранением активов и/или жизни, и/или свободы, поэтому будут это делать при любом курсе.
Притока нерезидентов не стоит ожидать по политическим рискам вторичных санкций (смысл рисковать из-за 3-4-5% дополнительной доходности на тонком и низко-ликвидном рынке, рискуя получить существенный санкционный удар), так и по причине отсутствия гарантий свободного движения капитала.
Проинвестировать в Россию можно, а как вывести, фиксируя прибыль? Схема Carry Trade работает исключительно в условиях тотальной финансовой либерализации (свободного движения капитала) и при отсутствии политических рисков.
Рост ставки не влияет на финансовый счет или влияет крайне слабо, но может оказать влияние на торговый баланс.
Высокая ставка делает невыгодным инвестиционную активность, что замедляет экономическую активность, найм сотрудников и повышение зарплаты, что сказывается на снижении скорости роста денежной массы.
Ставка делает слишком дорогими необеспеченные кредиты, которые преимущественно идут на импорт (иностранные авто, импортная бытовая, компьютерная, мультимедийная техника и так далее).
Таким образом, в перспективе полугода высокая ставка может замедлить темпы роста доходов экономических агентов, снизит скорость прироста денежной массы, ограничивая покупательную способность импорта.
Более быстрый эффект на курс возможен исключительно через меры валютного контроля, но они несут среднесрочные и долгосрочные риски. Главный риск в том, что отсекает потенциальный приток иностранного капитала, опасаясь заморозки средств и стимулирует резервировать валюту экономических агентов на внешних счетах.
Скорее всего, валютный контроль так или иначе придется вводить, т.к. роста ставки недостаточно.
BY Spydell_finance
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
