Наверное, нет лучшего места предаться размышлениям, чем долгая дорога в поезде. Герой спектакля Золотовицкого (и, видимо, романа Данилова так же- я, к сожалению, еще не успела его прочесть), путешествующий непонятно откуда, непонятно куда, именно этим и занимается. За окном мелькают мрачные пейзажи (декорация - вагон электрички с грязными окнами; как шутит герой, это и есть русский триколор - серо-черный-белый - небо, лес и снег); а в его голове - самые разные мысли. Какие-то совсем абстрактные, какие-то как ассоциации с местами, которые они проезжают - станция Дно вызывает не только шутки про псковский диалект (во Псков и в Дно), но и, конечно, целую сцену про Николая II, отрекшегося от престола как раз там; станция Тихорецкая, понятно, вызывает воспоминания о всем известной песне и т. д.
Это не просто дорожные размышления, но еще и попытка уйти от реальности - вообще-то мужчина едет к маме, попавшей в больницу с инсультом. Ему страшно, он не может дозвониться до врача, он не знает, как мама, но, как он говорит, неизвестность даже лучше - она дает возможность еще сколько-то пожить в иллюзии, что все нормально. Отсюда и поток ассоциаций - про абстрактное думать проще, чем про потенциально умирающую маму.
При всей формальной реалистичности происходящего (и причина поездки, и атмосфера электрички - унылые пейзажи сквозь грязные окна; нелепые песни нелепых музыкантов, ходящих по поездам; продавцы, продающие какую-то ерунду - очень узнаваемые российские реалии) понятно, что это не реалистический разговор. С самого начала реалистичность переходит в нечто абсурдное - например, мужчина, пытаясь дозвониться в больницу, вместо конкретных данных упорно повторяет «фамилия такая-то, имя такое-то, год рождения такой-то», а дальше, еще усиливая абсурд, все то же самое начинают повторять все его попутчики, которые еще несколько минут назад казались самыми обычными пассажирами электрички с не менее обычными бытовыми разговорами и спорами. То они обычные пассажиры, то странные существа в голове героя; то они сидят с ним рядом на лавках, то становятся частью пейзажа за помутневшим окном. Проблема спектакля в том, что он, как и герой, движется из ниоткуда в никуда. Атмосфера есть - сочетание реалистичного пласта с метафизическим и абсурдным, но динамики почти нет (что дает каждый следующий эпизод, едва ли понятно - ощущение, что их можно было бы еще столько же придумать, про другие известные железнодорожные станции). Да и само чередований этих двух регистров быстро приедается - из-за чего быстро становится скучно, а спектакль кажется однообразным и слишком ровным.
Наверное, нет лучшего места предаться размышлениям, чем долгая дорога в поезде. Герой спектакля Золотовицкого (и, видимо, романа Данилова так же- я, к сожалению, еще не успела его прочесть), путешествующий непонятно откуда, непонятно куда, именно этим и занимается. За окном мелькают мрачные пейзажи (декорация - вагон электрички с грязными окнами; как шутит герой, это и есть русский триколор - серо-черный-белый - небо, лес и снег); а в его голове - самые разные мысли. Какие-то совсем абстрактные, какие-то как ассоциации с местами, которые они проезжают - станция Дно вызывает не только шутки про псковский диалект (во Псков и в Дно), но и, конечно, целую сцену про Николая II, отрекшегося от престола как раз там; станция Тихорецкая, понятно, вызывает воспоминания о всем известной песне и т. д.
Это не просто дорожные размышления, но еще и попытка уйти от реальности - вообще-то мужчина едет к маме, попавшей в больницу с инсультом. Ему страшно, он не может дозвониться до врача, он не знает, как мама, но, как он говорит, неизвестность даже лучше - она дает возможность еще сколько-то пожить в иллюзии, что все нормально. Отсюда и поток ассоциаций - про абстрактное думать проще, чем про потенциально умирающую маму.
При всей формальной реалистичности происходящего (и причина поездки, и атмосфера электрички - унылые пейзажи сквозь грязные окна; нелепые песни нелепых музыкантов, ходящих по поездам; продавцы, продающие какую-то ерунду - очень узнаваемые российские реалии) понятно, что это не реалистический разговор. С самого начала реалистичность переходит в нечто абсурдное - например, мужчина, пытаясь дозвониться в больницу, вместо конкретных данных упорно повторяет «фамилия такая-то, имя такое-то, год рождения такой-то», а дальше, еще усиливая абсурд, все то же самое начинают повторять все его попутчики, которые еще несколько минут назад казались самыми обычными пассажирами электрички с не менее обычными бытовыми разговорами и спорами. То они обычные пассажиры, то странные существа в голове героя; то они сидят с ним рядом на лавках, то становятся частью пейзажа за помутневшим окном. Проблема спектакля в том, что он, как и герой, движется из ниоткуда в никуда. Атмосфера есть - сочетание реалистичного пласта с метафизическим и абсурдным, но динамики почти нет (что дает каждый следующий эпизод, едва ли понятно - ощущение, что их можно было бы еще столько же придумать, про другие известные железнодорожные станции). Да и само чередований этих двух регистров быстро приедается - из-за чего быстро становится скучно, а спектакль кажется однообразным и слишком ровным.
Балл: 5 из 10
#пустыепоезда #рамт #золотовицкий
BY Teatralka_narkomanka
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added.
from us
