Молчание отца было красноречивее любых слов.
Выходит, он не желал меня убить. Все это время.
Его легкие яростно вздымались.
Но его затрудненное дыхание — никогда не видел отца запыхавшимся. Ни при использовании лайта, никогда... А сейчас... ему явно было нелегко. Что-то было не так.

Мой взгляд упал на дверь, отмеченную знаком солнца. Ту самую, в которую я видела, как солдаты вносили те огромные бочки с моим лайтом в тот день, когда меня привезли сюда для бань.
В голове пронеслась ужасная, ужасная мысль.
Если моей собственной силы не хватает, чтобы попасть внутрь... значит, мне нужно больше. Намного больше.
Я двинулась, обессиленная, вдыхая запах горелой плоти людей, которых я, по сути, заживо изжарила. Дым все еще поднимался над теперь уже обугленными меховыми диванами. Атриум был разрушен — книги и вазы, рамы и обломки, все было залито кровью и дымилось. Тела и конечности были разбросаны по полу, словно элементы жуткой мозаики...

Как по сигналу, откуда-то донесся рев дракона.
Прежде чем я успела понять это — неужели Кейн восстановил свой лайт? Он нашел клинок? Или это победоносный, ликующий Лазарь? — дикий язык пламени рванулся в нашу сторону. Сверхъестественно горячий, опаляющий мою плоть. Мы тонули в огне, горели заживо...
А потом мы побежали. Бежали из последних сил, пока огонь не поглотил нас окончательно. Неслись, несмотря на стук в висках и все мои обжигающие раны.

Но стрикс, должно быть, уловил мои шаги или услышал учащенное дыхание — его коготь рассек платье и отбросил меня на ледяную каменную глыбу.
— Что ты задумала? — закричал Вин, бросаясь ко мне.
— Я ошиблась, — выдохнула я на вдохе.
— Думаешь? — Вин сплюнул кровь на землю, его потемневшее от пота лицо мерцало в отсветах городских огней.
— Его остальные чувства обострены. — Стрикс снова взревел, и сверху на нас посыпались обломки. — Как думаешь, ты можешь расширить проход своим лайтом?
— Да, но...
— И ты можешь отвлечь зверя? Думаю, я могу забраться на его крылья.
— Зачем?
Я, скрипя зубами, заставила себя подняться.
— У меня есть идея.
— Идея, которая закончится тем, что нас разорвут на куски? — голос Вина становился все более истеричным.
Я обдумала его вопрос, отступая, пока стрикс приближался, вытянув когти.
— Надеюсь, что нет.

Ее лайт не восстановится еще как минимум несколько часов. Этого будет недостаточно — рана действовала быстрее, чем ее исцеление могло справиться. Мой пульс участился.
— Нам нужна помощь, — крикнул я в пустую Долину Ужаса. Мой голос был слишком тихим. Хриплым и сиплым. — Кто-нибудь?
Тишина, если не считать ветра, свистящего и вздыхающего в потрескавшихся ломких ветвях, сочащихся красной жижей. Тишина, если не считать карканья голодных ворон и стука моих ног по тому, что когда-то было травой.
Арвен обмякла у меня на руках, потеряв сознание.
Мои губы сжались. Здесь никого не было.