Вопрос перевода армии на мирные рельсы после победы – сложный. МО придется решить очень много проблем. Главная из которых – как, в условиях того, что люди реально устали, а финансирование будет существенно снижено, сохранить актуальный опыт и ключевые кадры, этим опытом владеющие.
Например, римляне оценивали необходимый ветеранский костяк в легионе в 20-30%. То есть, чтоб подразделение вообще было дееспособно – столько нужно было опытных легионеров. Остальное можно забить новобранцами и нормально, после 3-4 месяцев опыт приобретут все. Если же ветеранов в подразделении меньше, то его очень условно можно считать боеспособным. Оно не надежно, хуже управляется и куда медленнее доходит до пика формы.
Министерству Обороны надо будет очень серьезно думать над тем, как ВС РФ сохранить ветеранский костяк (именно носителей опыта, а не просто людей со значками участников СВО, которые можно и в штабе получить). Как не расплескать очень дорогой ценой полученное умение воевать современную войну. Сколько людей с боевым опытом нам нужно в разных родах войск, какая пропорция должна быть между ветеранами и новобранцами. Как должны измениться условия, чтобы удержать ветеранов на действующей службе. И как организовать передачу этого опыта не для галочки, а по-настоящему.
И думать об этом нужно начинать уже сейчас. Иначе Россия рискует тем, что в следующий конфликт мы влетим с армией, которая не помнит предыдущего. И не смогла извлечь из него уроков. И тогда снова придется походить по тем же самым граблям.
Вопрос перевода армии на мирные рельсы после победы – сложный. МО придется решить очень много проблем. Главная из которых – как, в условиях того, что люди реально устали, а финансирование будет существенно снижено, сохранить актуальный опыт и ключевые кадры, этим опытом владеющие.
Например, римляне оценивали необходимый ветеранский костяк в легионе в 20-30%. То есть, чтоб подразделение вообще было дееспособно – столько нужно было опытных легионеров. Остальное можно забить новобранцами и нормально, после 3-4 месяцев опыт приобретут все. Если же ветеранов в подразделении меньше, то его очень условно можно считать боеспособным. Оно не надежно, хуже управляется и куда медленнее доходит до пика формы.
Министерству Обороны надо будет очень серьезно думать над тем, как ВС РФ сохранить ветеранский костяк (именно носителей опыта, а не просто людей со значками участников СВО, которые можно и в штабе получить). Как не расплескать очень дорогой ценой полученное умение воевать современную войну. Сколько людей с боевым опытом нам нужно в разных родах войск, какая пропорция должна быть между ветеранами и новобранцами. Как должны измениться условия, чтобы удержать ветеранов на действующей службе. И как организовать передачу этого опыта не для галочки, а по-настоящему.
И думать об этом нужно начинать уже сейчас. Иначе Россия рискует тем, что в следующий конфликт мы влетим с армией, которая не помнит предыдущего. И не смогла извлечь из него уроков. И тогда снова придется походить по тем же самым граблям.
BY Повёрнутые на войне 🇷🇺
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from us
