Несмотря на заявления ряда депутатов Госдумы и других активистов, перспективы принятия закона, ставящего контроль над субкультурой квадробинг, очень туманны. На уровне внутренней политики и без того этот контроль устанавливается: в школах проходят просветительские мероприятия, есть осуждение практики на уровне ЛОМов и политиков.
Однако некоторые продолжают муссировать историю, говорить о том, что "дети везде ходят на поводках". В то время как это единичные случаи и таких родителей/бабушек-дедушек можно посадить в тюрьму на основе имеющегося законодательства.
То, что квадробинг маркирован как нежелательное явление, сомнений нет. Сейчас нужна грамотная и мягкая реализация этой позиции. Принимать отдельный закон против квадробинга – слишком много чести такой маргинальной и чуждой традиционным ценностям России субкультуре.
Шума в последнее время по этому поводу очень много, хотя, по большому счёту, общество это не сильно беспокоит. Тема постепенно изживает себя и находится, что называется, на излёте. В этом плане вряд ли нужен целый закон на тему квадробинга. Например, его можно включить в тот же закон о запрете пропаганды ЛГБТ, уже признанной экстремистской в России. Впрочем, депутаты говорят о законопроекте. То есть они разработают, его рассмотрят, но принимать не станут. Такой вариант наиболее вероятен.
Несмотря на заявления ряда депутатов Госдумы и других активистов, перспективы принятия закона, ставящего контроль над субкультурой квадробинг, очень туманны. На уровне внутренней политики и без того этот контроль устанавливается: в школах проходят просветительские мероприятия, есть осуждение практики на уровне ЛОМов и политиков.
Однако некоторые продолжают муссировать историю, говорить о том, что "дети везде ходят на поводках". В то время как это единичные случаи и таких родителей/бабушек-дедушек можно посадить в тюрьму на основе имеющегося законодательства.
То, что квадробинг маркирован как нежелательное явление, сомнений нет. Сейчас нужна грамотная и мягкая реализация этой позиции. Принимать отдельный закон против квадробинга – слишком много чести такой маргинальной и чуждой традиционным ценностям России субкультуре.
Шума в последнее время по этому поводу очень много, хотя, по большому счёту, общество это не сильно беспокоит. Тема постепенно изживает себя и находится, что называется, на излёте. В этом плане вряд ли нужен целый закон на тему квадробинга. Например, его можно включить в тот же закон о запрете пропаганды ЛГБТ, уже признанной экстремистской в России. Впрочем, депутаты говорят о законопроекте. То есть они разработают, его рассмотрят, но принимать не станут. Такой вариант наиболее вероятен.
BY Друид
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from us
