Vladimir Pastukhov

О бедной империи замолвите слово…
Пост в 3-х частях. Третья часть:  Имперскость как судьба.
 
Итогом переосмысления роли и значимости политического насилия в истории стало возникновение на месте империй «национальных государств» - весьма своеобразных субьектов истории, которые в своей внутренней политике руководствовались идеями Нового времени, а внешнюю политику продолжали осуществлять теми же методами, что и во времена Римской империи. Этот разрыв не мог существовать бесконечно, и на рубеже  XIX-XX веков он проявил себя в виде глобального «антиимпериалистического» движения, где в едином потоке слились левые силы внутри новоявленных империй («национальных государств») и силы многочисленного имперского «лимитрофа», боровшиеся либо за свою независимость от империй вообще (что было редким явлением), либо за право свободного перехода из зоны влияния одной империи в зону влияния другой.
 
По итогам двух мировых войн XX века пять выживших и в конечном счете победивших империй договорились между собой перенести на внешнюю политику принципы и идеи того самого Нового времени, которые на Западе (но не в России и не в Китае) вот уже более пары сотен лет лежали в основании их внутренней политики.  Это соглашение было настолько же непрочным и противоречивым, насколько непрочным и даже противоестественным был союз победителей. Нет ничего удивительного в том, что «мир, основанный на правилах», спустя три четверти века выродился в «мир, основанный на ханжестве». Невыполнявшиеся практически никем в полном объеме «ООНовские заповеди» с каждым десятилетием все больше тяготили своих «отцов-основателей». В конце концов, первым не выдержал Путин, чьи возможности играть по правилам оказались исчерпанными раньше, чем у остальных. Позднее оказалось, что он был всего лишь предтечей.
 
Дело не в том, плохо или хорошо быть имперцем, а в том, что империи XXI века, существующие в формате «национальных государств», вдруг решили вернуться к методам осуществления имперской политики XIX века, то есть к «боям без правил». Причем как во внешней, так и во внутренней политике. В этом, а не в борьбе с мифической порочностью и греховностью имперской идеи, я вижу сегодня главную угрозу миру.
 
Трамп, возможно, и имперец, который замыслил вернуть Америку в эпоху «дипломатии канонерок», когда развитие и военная экспансия были словами синонимами. Но кто уж точно не имперец, так это Путин, потому что его экспансия не имеет никакого отношения к имперской политике ни в прямом, ни в переносном смыслах слова. Путинизм – это экспансия без развития и даже в ущерб развитию, не говоря уже об этической и политической неприемлемости ее методов, позаимствованных из позапрошлого века. Эта экспансия бессмысленна и губительна не только для соседей России, но и для нее самой. У нее есть один-единственный смысл – сохранение власти правящего в России клана. Но побойтесь Бога, при чем же здесь империя?!
 

41👍3.25K❤510🤔399👏126🔥89👎51🤮36🥱28🤡22❤‍🔥14🖕7

www.group-telegram.com/us/v_pastukhov.com/1375

142K viewsJan 30 at 10:53

О бедной империи замолвите слово…
Пост в 3-х частях. Третья часть:  Имперскость как судьба.
 
Итогом переосмысления роли и значимости политического насилия в истории стало возникновение на месте империй «национальных государств» - весьма своеобразных субьектов истории, которые в своей внутренней политике руководствовались идеями Нового времени, а внешнюю политику продолжали осуществлять теми же методами, что и во времена Римской империи. Этот разрыв не мог существовать бесконечно, и на рубеже  XIX-XX веков он проявил себя в виде глобального «антиимпериалистического» движения, где в едином потоке слились левые силы внутри новоявленных империй («национальных государств») и силы многочисленного имперского «лимитрофа», боровшиеся либо за свою независимость от империй вообще (что было редким явлением), либо за право свободного перехода из зоны влияния одной империи в зону влияния другой.
 
По итогам двух мировых войн XX века пять выживших и в конечном счете победивших империй договорились между собой перенести на внешнюю политику принципы и идеи того самого Нового времени, которые на Западе (но не в России и не в Китае) вот уже более пары сотен лет лежали в основании их внутренней политики.  Это соглашение было настолько же непрочным и противоречивым, насколько непрочным и даже противоестественным был союз победителей. Нет ничего удивительного в том, что «мир, основанный на правилах», спустя три четверти века выродился в «мир, основанный на ханжестве». Невыполнявшиеся практически никем в полном объеме «ООНовские заповеди» с каждым десятилетием все больше тяготили своих «отцов-основателей». В конце концов, первым не выдержал Путин, чьи возможности играть по правилам оказались исчерпанными раньше, чем у остальных. Позднее оказалось, что он был всего лишь предтечей.
 
Дело не в том, плохо или хорошо быть имперцем, а в том, что империи XXI века, существующие в формате «национальных государств», вдруг решили вернуться к методам осуществления имперской политики XIX века, то есть к «боям без правил». Причем как во внешней, так и во внутренней политике. В этом, а не в борьбе с мифической порочностью и греховностью имперской идеи, я вижу сегодня главную угрозу миру.
 
Трамп, возможно, и имперец, который замыслил вернуть Америку в эпоху «дипломатии канонерок», когда развитие и военная экспансия были словами синонимами. Но кто уж точно не имперец, так это Путин, потому что его экспансия не имеет никакого отношения к имперской политике ни в прямом, ни в переносном смыслах слова. Путинизм – это экспансия без развития и даже в ущерб развитию, не говоря уже об этической и политической неприемлемости ее методов, позаимствованных из позапрошлого века. Эта экспансия бессмысленна и губительна не только для соседей России, но и для нее самой. У нее есть один-единственный смысл – сохранение власти правящего в России клана. Но побойтесь Бога, при чем же здесь империя?!
 

BY Vladimir Pastukhov