Как не нужно изучать русскую философию? Так же, как и любую национальную философскую традицию, включая и немецкую, и англо-американскую, и африканскую.
Но с русской особая ситуация. Подходить к ней категорически противопоказано в третьем лице. Ее нельзя изучать как историю искусства, религии, литературы и проч. Это даст знания многих фактов, которые, как правило, непонятно куда прилагать. Для повышения общего уровня, профессиональной компетенции? Но не о том философия. Не того от нее ждут.
К русской философии нужно подходить исключительно в первом лице, вовлечено, а не отвлеченно, видя, что те вопросы, которые волновали всех русских мыслителей, начиная с древнерусских книжников, волнуют и тебя лично. Волнуют, не переставая. Мучают неотступно, гложут ум и сердце. И что как бы ты не искал ответов в науке, религии, искусстве, политике, да, где угодно, самое главное останется неохваченным. Марк Аврелий дал по этому поводу гениальную формулу на все времена: «Ничего, кроме философии!»
Особенность русской философии в том, что те вопросы, которые задает русский философ – это вопросы русского человека, который есть, по Достоевскому, всечеловек. Это гениальное открытие Достоевского, которое, увы, очень слабо осознается. Всечеловек – это не «общечеловек», с которым его ошибочно путают. Это, можно сказать, наиболее чистый замысел Бога о человеке. Без гордыни и претензий. И поэтому так тяжек и мучителен путь к нему. И поэтому вопросы русского философа – это всечеловеческие вопросы.
Если говорить, по справедливости, то изумительный интеллектуализм Декарта, Канта, Гегеля и прочих разве может волновать всех людей, стать личными проблемами, без разрешения которых просто жить нельзя. И даже та экзистенциальная взволнованность, которая отличает философию Ницше, Кьеркегора, Камю, Ясперса, Хайдеггера, даже она не может быть универсальной. И только в силу подлинно универсалистской всечеловеческой антропологии русские вопросы есть подлинно человеческие, а значит подлинно философские.
Как не нужно изучать русскую философию? Так же, как и любую национальную философскую традицию, включая и немецкую, и англо-американскую, и африканскую.
Но с русской особая ситуация. Подходить к ней категорически противопоказано в третьем лице. Ее нельзя изучать как историю искусства, религии, литературы и проч. Это даст знания многих фактов, которые, как правило, непонятно куда прилагать. Для повышения общего уровня, профессиональной компетенции? Но не о том философия. Не того от нее ждут.
К русской философии нужно подходить исключительно в первом лице, вовлечено, а не отвлеченно, видя, что те вопросы, которые волновали всех русских мыслителей, начиная с древнерусских книжников, волнуют и тебя лично. Волнуют, не переставая. Мучают неотступно, гложут ум и сердце. И что как бы ты не искал ответов в науке, религии, искусстве, политике, да, где угодно, самое главное останется неохваченным. Марк Аврелий дал по этому поводу гениальную формулу на все времена: «Ничего, кроме философии!»
Особенность русской философии в том, что те вопросы, которые задает русский философ – это вопросы русского человека, который есть, по Достоевскому, всечеловек. Это гениальное открытие Достоевского, которое, увы, очень слабо осознается. Всечеловек – это не «общечеловек», с которым его ошибочно путают. Это, можно сказать, наиболее чистый замысел Бога о человеке. Без гордыни и претензий. И поэтому так тяжек и мучителен путь к нему. И поэтому вопросы русского философа – это всечеловеческие вопросы.
Если говорить, по справедливости, то изумительный интеллектуализм Декарта, Канта, Гегеля и прочих разве может волновать всех людей, стать личными проблемами, без разрешения которых просто жить нельзя. И даже та экзистенциальная взволнованность, которая отличает философию Ницше, Кьеркегора, Камю, Ясперса, Хайдеггера, даже она не может быть универсальной. И только в силу подлинно универсалистской всечеловеческой антропологии русские вопросы есть подлинно человеческие, а значит подлинно философские.
BY Владимир Варава
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. Anastasia Vlasova/Getty Images
from us
