Сама постановка вопроса об «интеграции ветеранов в общество» смердит обывательским высокомерием. «Интеграция» — значит превратить человека из того, кто он есть, в такого, как остальные члены группы, куда его интегрируют. То есть, в нашем случае — сделать ветерана неотличимым от людей, которые войну не прошли, войну не видели, войну не знают, знать и говорить о ней ничего не хотят, и следовательно тех, кто с ней связан, видеть среди себя не желают. А с каких это пор подобное бытие является нормой, под которую следует подстраиваться?
Почему это ветераны вдруг должны куда-то «интегрироваться»? Так быть не должно. Это обыватели пусть учатся вести себя с ветеранами. Ветеран пусть будет такой, какой есть. Ходит с ранениями, хромает, рожа Франкенштейна, накатывает в кабаках водяры и рассказывает пиздюкам и падким на дешёвую военщину бабам, как бил врагов под Угледаром или какой мудак и мясник на самом деле прославленный официозом командир. Чего тут такого? Круто же. А не хочешь — так и не слушай. А то и расскажи сам чего поинтереснее (но, поди, и рассказать-то нечего).
Или имеется в виду, что без унизительной опеки «общественных организаций» и «социальных служб» ветеран накидается, словит белку и пойдёт крошить черепа добропорядочным мещанам? Так ведь ДАВНО ПОРА. Чванство. Напыщенная самовлюблённость. Трусость. Узость кругозора. Паралич воли и мышления под видом соблюдения законодательства. Отказ от ответственности, прикрытый делегированием её «компетентным органам» — вот немногое, что отличает сегодня добропорядочного мещанина. Пора из него всё это выбить — и почему бы и не ветеранскими кулачищами. Вообще, люди теперь слишком рано перестают драться. Чуть ли не по окончанию школы под видом «взросления» полностью отказываются от драк, а иногда и в школе находят их неприемлимыми, повинуясь всяким тревожным кастрирующим мамашам. Это неправильно, мужчина должен периодически пиздиться вплоть до пенсионного возраста.
Это не говоря о том, что война имеет свою мистику и одних принимает, а других — нет. Кого она приняла, кто познал и понял, простите, военную экзистенцию, те никуда не интегрируются и никогда не будут такими, как прочие. Это особая порода людей, который принадлежат войне полностью и оставляют себя там без остатка, в ущерб себе, своему здоровью, психике и мозгам (как есть и особый тип женщин, что предпочитают исключительно военных, хотя чаще всего это их совершенно высасывает и гасит в них огонь). А кому война чужая, те наоборот, с удовольствием интегрируются в мирное гражданское общество, очень быстро и радостно.
О психологической реабилитации я тут не говорю — это не социальная, а личная проблема каждого ветерана, общественные организации здесь нужны разве что собственно ветеранские, чтобы дестигматизировать в общественном сознании людей с послевоенными травмами — физическими и психологическими. В остальном — «работа с ветеранами» должна начинаться с работы над собой: для начала перестать считать ветерана чужим для общества, а себя — носителем нормы. Вдруг наоборот, ветеран — крут и людям нужен и приятен, а ты — скучный бесполезный хуеплёт, которому лишь предстоит интегрироваться в приличное общество? Может же такое быть.
Сама постановка вопроса об «интеграции ветеранов в общество» смердит обывательским высокомерием. «Интеграция» — значит превратить человека из того, кто он есть, в такого, как остальные члены группы, куда его интегрируют. То есть, в нашем случае — сделать ветерана неотличимым от людей, которые войну не прошли, войну не видели, войну не знают, знать и говорить о ней ничего не хотят, и следовательно тех, кто с ней связан, видеть среди себя не желают. А с каких это пор подобное бытие является нормой, под которую следует подстраиваться?
Почему это ветераны вдруг должны куда-то «интегрироваться»? Так быть не должно. Это обыватели пусть учатся вести себя с ветеранами. Ветеран пусть будет такой, какой есть. Ходит с ранениями, хромает, рожа Франкенштейна, накатывает в кабаках водяры и рассказывает пиздюкам и падким на дешёвую военщину бабам, как бил врагов под Угледаром или какой мудак и мясник на самом деле прославленный официозом командир. Чего тут такого? Круто же. А не хочешь — так и не слушай. А то и расскажи сам чего поинтереснее (но, поди, и рассказать-то нечего).
Или имеется в виду, что без унизительной опеки «общественных организаций» и «социальных служб» ветеран накидается, словит белку и пойдёт крошить черепа добропорядочным мещанам? Так ведь ДАВНО ПОРА. Чванство. Напыщенная самовлюблённость. Трусость. Узость кругозора. Паралич воли и мышления под видом соблюдения законодательства. Отказ от ответственности, прикрытый делегированием её «компетентным органам» — вот немногое, что отличает сегодня добропорядочного мещанина. Пора из него всё это выбить — и почему бы и не ветеранскими кулачищами. Вообще, люди теперь слишком рано перестают драться. Чуть ли не по окончанию школы под видом «взросления» полностью отказываются от драк, а иногда и в школе находят их неприемлимыми, повинуясь всяким тревожным кастрирующим мамашам. Это неправильно, мужчина должен периодически пиздиться вплоть до пенсионного возраста.
Это не говоря о том, что война имеет свою мистику и одних принимает, а других — нет. Кого она приняла, кто познал и понял, простите, военную экзистенцию, те никуда не интегрируются и никогда не будут такими, как прочие. Это особая порода людей, который принадлежат войне полностью и оставляют себя там без остатка, в ущерб себе, своему здоровью, психике и мозгам (как есть и особый тип женщин, что предпочитают исключительно военных, хотя чаще всего это их совершенно высасывает и гасит в них огонь). А кому война чужая, те наоборот, с удовольствием интегрируются в мирное гражданское общество, очень быстро и радостно.
О психологической реабилитации я тут не говорю — это не социальная, а личная проблема каждого ветерана, общественные организации здесь нужны разве что собственно ветеранские, чтобы дестигматизировать в общественном сознании людей с послевоенными травмами — физическими и психологическими. В остальном — «работа с ветеранами» должна начинаться с работы над собой: для начала перестать считать ветерана чужим для общества, а себя — носителем нормы. Вдруг наоборот, ветеран — крут и людям нужен и приятен, а ты — скучный бесполезный хуеплёт, которому лишь предстоит интегрироваться в приличное общество? Может же такое быть.
BY ☀️ф 🍑🦶❤️у🎙🤘нт😏🏊🛤🇷🇺
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added.
from us
