Ключевое в словах Белоусова о наземных роботах в армии – признание того факта, что наиболее эффективные и работоспособные системы создают войска собственными силами. Это понятно, учитывая, что военным лучше всего известно, что именно им надо и как именно оно должно работать. Но это показывает кризис связи между войсками и оборонкой: система отраслевых и ведомственных НИИ фактически парализована, сбор информации, анализ боевого применения и корректировка технических заданий на этой основе по сути не работает.
"Необходимо обеспечить регулярный анализ опыта боевого применения наземных роботов. На его основе сформировать механизм корректировки тактико-технических требований к изделиям и описать тактику эффективного использования наземных роботов в комплексе с другими беспилотными системами по единому плану", – сказал министр обороны.
Надо отметить, что схожая ситуация складывается и по многим другим направлениям, где-то в большей, где-то в меньшей степени. Но восстановление военной науки, в том числе сети НИИ, и не в форме заполнения штатных единиц существующих на бумаге и мертвых по факту организаций, а в форме радикальной ревизии и реорганизации их работы в сотрудничестве с РАН и профильными гражданскими институтами и вузами необходимо начинать «еще вчера».
Ключевое в словах Белоусова о наземных роботах в армии – признание того факта, что наиболее эффективные и работоспособные системы создают войска собственными силами. Это понятно, учитывая, что военным лучше всего известно, что именно им надо и как именно оно должно работать. Но это показывает кризис связи между войсками и оборонкой: система отраслевых и ведомственных НИИ фактически парализована, сбор информации, анализ боевого применения и корректировка технических заданий на этой основе по сути не работает.
"Необходимо обеспечить регулярный анализ опыта боевого применения наземных роботов. На его основе сформировать механизм корректировки тактико-технических требований к изделиям и описать тактику эффективного использования наземных роботов в комплексе с другими беспилотными системами по единому плану", – сказал министр обороны.
Надо отметить, что схожая ситуация складывается и по многим другим направлениям, где-то в большей, где-то в меньшей степени. Но восстановление военной науки, в том числе сети НИИ, и не в форме заполнения штатных единиц существующих на бумаге и мертвых по факту организаций, а в форме радикальной ревизии и реорганизации их работы в сотрудничестве с РАН и профильными гражданскими институтами и вузами необходимо начинать «еще вчера».
BY Старше Эдды
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from us
