Заквашен на книгах

📚 Всеобщая теория забвения
👤 Жузе Эдуарду Агуалуза

Жозе Агуалуза – наш современник, родился в 1960 году. Львиная доля его творчества посвящена родной Анголе, бывшей португальской колонии в Южной Африке, получившей независимость в 1975 г. Собственно, весь нерв Анголы – это сопротивление колонизаторам, ведь даже свое название страна стяжала по имени правительницы государства Зинга Мбанди Нголы, организовавшей сопротивление португальским колонизаторам в 17 в.

Роман «Всеобщая теория забвения» вошел в шорт-лист Международной Букеровской премии 2016 года и был удостоен Международной Дублинской литературной премии 2017 года. В нем рассказывается история Анголы с точки зрения женщины по имени Луду, которая забаррикадировалась в своей квартире в Луанде на три десятилетия, начиная с дня, предшествовавшего обретению страной независимости.

Когда-то у Луду была обычная жизнь, но все перевернуло насилие, которому она подверглась в детстве. Тогда от нее отказался отец, посчитавший девочку легкомысленной виновницей происшествия. А старшая сестра, напротив, буквально посвятила ей себя вплоть до того, что согласилась выйти замуж только, когда жених догадался предложить взять Луду к ним в дом. Этот-то дом и оказался той крепостью, про которую поется «мы построили столько стен от врагов, что сами уже взаперти».

Здесь, в темноте, без воды и электричества, Луду потеряла зрение, живой вес и всех родных. Однако взамен она получила самое главное – то внутреннее чуткое зрение, которым она разглядела свои ошибки и своих родных. Сюда, в этот дом, пришел вор, сложивший пред ее беззащитностью оружие и ставший ей родным внуком. Сюда, в эти окна, стучались птицы, на своих крыльях унося случайности, которые связывают одного человека с другим, неверные взмахи которых меняют судьбы и архитектуры наших чувственных связей.

В ее окнах танцует гиппопотам, и это не призрак надвигающегося сумасшествия, а самая обычная жизнь, которая по осколкам, складывается в чудесный рисунок калейдоскопа, кажущийся нам сказкой только потому, что мы не видим целой картины. Можно ли представить голову по крылатому торсу, а руку – по белому плечу холодного мрамора? Можно ли домыслить целое по такому чудно‌му частному?

Как мне кажется, самое важное о книге сказал сам автор в одном из интервью:

В «Теории» все персонажи получают возможность быть прощенными. В моей Анголе, чьи раны продолжают кровоточить, этого не происходит. И речь не о войне: последовавшее за ней революционное насилие было еще хуже, чем борьба за независимость, раскидав по разные стороны баррикад целые семьи.
По сути, моя книга о ксенофобии, о боязни другого человека… Нужно убрать разделяющие нас стены и позволить тем, другим, войти. Они – это мы. Каждый человек – все человечество.
Выбор между необходимостью «учиться забвению», как говорит героиня романа, и словами другого персонажа о том, что «забыть – это как умереть, сдаться», является классической дилеммой для стран, переживших гражданскую войну или массовое политическое насилие. Возьмите Аргентину, бывшую Югославию, Анголу, Мозамбик…
В Африке сюжетов больше, чем писателей. В отличие от Европы.
Доступность книги, как питьевой воды, должна быть всеобщей.
Книга – это всегда пространство для дискуссий. Книга, неспособная породить обсуждение, не достойна публикации.

И, честно, мне эти слова нравятся больше, чем весь роман.

#отзыв

1❤20👍9🕊5🤔1

www.group-telegram.com/us/we_and_books.com/1665

447 viewsedited  Jun 23 at 05:04

📚 Всеобщая теория забвения
👤 Жузе Эдуарду Агуалуза

Жозе Агуалуза – наш современник, родился в 1960 году. Львиная доля его творчества посвящена родной Анголе, бывшей португальской колонии в Южной Африке, получившей независимость в 1975 г. Собственно, весь нерв Анголы – это сопротивление колонизаторам, ведь даже свое название страна стяжала по имени правительницы государства Зинга Мбанди Нголы, организовавшей сопротивление португальским колонизаторам в 17 в.

Роман «Всеобщая теория забвения» вошел в шорт-лист Международной Букеровской премии 2016 года и был удостоен Международной Дублинской литературной премии 2017 года. В нем рассказывается история Анголы с точки зрения женщины по имени Луду, которая забаррикадировалась в своей квартире в Луанде на три десятилетия, начиная с дня, предшествовавшего обретению страной независимости.

Когда-то у Луду была обычная жизнь, но все перевернуло насилие, которому она подверглась в детстве. Тогда от нее отказался отец, посчитавший девочку легкомысленной виновницей происшествия. А старшая сестра, напротив, буквально посвятила ей себя вплоть до того, что согласилась выйти замуж только, когда жених догадался предложить взять Луду к ним в дом. Этот-то дом и оказался той крепостью, про которую поется «мы построили столько стен от врагов, что сами уже взаперти».

Здесь, в темноте, без воды и электричества, Луду потеряла зрение, живой вес и всех родных. Однако взамен она получила самое главное – то внутреннее чуткое зрение, которым она разглядела свои ошибки и своих родных. Сюда, в этот дом, пришел вор, сложивший пред ее беззащитностью оружие и ставший ей родным внуком. Сюда, в эти окна, стучались птицы, на своих крыльях унося случайности, которые связывают одного человека с другим, неверные взмахи которых меняют судьбы и архитектуры наших чувственных связей.

В ее окнах танцует гиппопотам, и это не призрак надвигающегося сумасшествия, а самая обычная жизнь, которая по осколкам, складывается в чудесный рисунок калейдоскопа, кажущийся нам сказкой только потому, что мы не видим целой картины. Можно ли представить голову по крылатому торсу, а руку – по белому плечу холодного мрамора? Можно ли домыслить целое по такому чудно‌му частному?

Как мне кажется, самое важное о книге сказал сам автор в одном из интервью:

В «Теории» все персонажи получают возможность быть прощенными. В моей Анголе, чьи раны продолжают кровоточить, этого не происходит. И речь не о войне: последовавшее за ней революционное насилие было еще хуже, чем борьба за независимость, раскидав по разные стороны баррикад целые семьи.
По сути, моя книга о ксенофобии, о боязни другого человека… Нужно убрать разделяющие нас стены и позволить тем, другим, войти. Они – это мы. Каждый человек – все человечество.
Выбор между необходимостью «учиться забвению», как говорит героиня романа, и словами другого персонажа о том, что «забыть – это как умереть, сдаться», является классической дилеммой для стран, переживших гражданскую войну или массовое политическое насилие. Возьмите Аргентину, бывшую Югославию, Анголу, Мозамбик…
В Африке сюжетов больше, чем писателей. В отличие от Европы.
Доступность книги, как питьевой воды, должна быть всеобщей.
Книга – это всегда пространство для дискуссий. Книга, неспособная породить обсуждение, не достойна публикации.

BY Заквашен на книгах