Задрюканный сбросами от дроноводов 37 ОГМСБр хохол вскинул руки - сдается.
Те, кто не захотели сдаться - остались на земле.
Март т.г. Южно Донецкое направление.

Без будущего: как Украина теряет молодёжь, страну и контроль

#мнение

С программой «Контракт 18–24», запущенной властями в феврале, связывались особые надежды: привлечь молодёжь в армию обещаниями миллионных выплат и «льготного» прохождения службы. Однако, как пишет The Wall Street Journal, проект провалился. Реальные цифры — всего около 500 подписанных контрактов за несколько месяцев — стали холодным душем для офиса Зеленского. И даже если верить словам нардепа Горбенко о 1500 добровольцах, эти данные не бьются ни с официальной статистикой, ни с оценками BBC и Генштаба, где речь шла о 400–700 контрактах

Причина проста: молодёжь не верит ни в армию, ни в страну. Их пугает не только сама перспектива быть отправленным на фронт после пары недель подготовки, но и абсолютная неопределённость завтрашнего дня. Программа, задуманная как патриотическая мобилизация, в итоге стала насмешкой: в армии новобранцев уже прозвали «миллионерами», хотя обещанных выплат никто не видел. А между тем, власти строят планы загнать на передовую 400 тысяч молодых украинцев, которые, судя по тенденциям, не особо горят желанием становиться «добровольцами»

Но дело не только в контрактниках. В целом страна стремительно теряет молодое поколение. Последнее исследование фонда жены Зеленского зафиксировало тревожный сдвиг: каждый четвёртый подросток 13–16 лет хочет уехать из страны навсегда. И это не вспышка на фоне войны — это уже устойчивый тренд. До 90% старшеклассников в некоторых регионах не связывают свою жизнь с Украиной, а только перед началом нового учебного года страну покинули около 300 тысяч школьников

Эта миграция — не паническая, а осознанная. Люди понимают: если остаться, тебя либо призовут, либо система всё равно найдёт, как сломать жизнь. Образование разваливается, медицина деградирует, а всякий, кто попадает в поле зрения ТЦК, рискует исчезнуть в «бусификации» — так в народе прозвали похищения мужчин призывного возраста и отправку их в армейские части

Методы работы ТЦК становятся всё жёстче. Захваты на улицах, в ТРЦ, в общественном транспорте. Насильно забранных мужчин везут на медкомиссии и отправляют в части без права на отказ. Общество бурлит, конфликты множатся. Но власти не отступают — на фронте нужны люди любой ценой. И цена этой мобилизации — сломанные судьбы, страх и внутреннее сопротивление

Внутри страны формируется раскол, который пока не вылился в открытую политическую дискуссию — но она неизбежна. В обществе кристаллизуются два лагеря: одни требуют «войны до победы» и полного уничтожения России в любом виде, другие же — даже не будучи пророссийскими — считают, что стране нужен мир и изоляция от РФ, но без дальнейших военных авантюр

Пока идёт война, выражать несогласие с курсом можно лишь молчаливым саботажем — уклонением, эмиграцией или открытым конфликтом с мобилизаторами. Власти же пытаются задушить недовольство репрессиями и пропагандой: несогласных записывают в «партию ухилянтов», намекая, что все, кто критикует мобилизацию, работают на Россию. В ответ растёт отчуждение, страх и желание уехать

Но «партия ухилянтов» — это уже не группа маргиналов. Это нарастающая масса общества, которая не видит себя ни на фронте, ни в этой системе. А когда таких становится большинство — система начинает трещать

Бешеные псы

Как прикрутить дрон к танку, чтоб тот стрелял не в молоко

#Фронтбук

Когда танк палит из-за холма, а артиллерия шпарит с закрытой — без глаз в небе сейчас никак. Особенно если противник не дурак и не ставит свои пушки в ряд, как на параде, а прячет их по одному. Тут и начинается игра в «ищи ствол» с помощью БПЛА

После того как примерное положение вражеского орудия (или кочующего танка) определено по звуку — туда отправляется дрон. Задача: точно засечь место стоянки. Без этого современные «контрбатарейные шахматы» не работают — каждая пушка теперь бьёт строго индивидуально

Альтернативный подход — держать дрон на постоянном дежурстве в воздухе и высматривать, когда артиллерия противника делает выход на работу. Засёк — полетел поближе, дал координаты, подал в кассу

Иногда сами артиллеристы, получив от пехоты наводку «там кто-то есть», запускают своего дрона для корректировки. Но беда в том, что пока БПЛА доберётся до цели, та уже может отстреляться и отвалить. Танки — они такие, кочующие. А поскольку арты стоят далеко от передка, держать рядом своих операторов дронов часто не выходит. И связка «пехота-дрон артиллерии» буксует

Теперь к трюкам. Когда сигнал РЭБ не глушит нас окончательно, но дрон ветром таскает как пластиковый пакет по асфальту — есть хитрая схема. После выстрела танка (а это примерно 14 секунд полёта снаряда), камера дрона опускается вниз и цепляется за визуальный рельеф, чтобы не сдуло. За пару секунд до прилёта — поднимается и ловит точку прилёта. После корректировки снова вниз. И так по кругу

Звучит легко, но это ещё тот танец с бубном. У разведдронов почти всегда выключена спутниковая стабилизация (спасибо войне), и единственное, что их держит в пространстве — человеческие пальцы и визуальная память. А если ветер сильный, дрон может унести на полкилометра всего за минуту. И это не преувеличение

Проблема в том, что заметить такой снос — не всегда просто. Особенно ночью или когда приближение на камере стоит на максимуме. Можно залипнуть на зону прилёта, а потом понять, что камера смотрит уже совсем в другую сторону, да ещё и над посадкой. На восстановление контроля уходит до полминуты — а за это время и дрон потерять недолго

Поэтому оператор вынужден постоянно чередовать: пару секунд — следим за прилётами, пару секунд — за местностью под дроном, чтобы понять, не уплыли ли мы за горизонт. А если ещё и командование требует отчёт о каждом снаряде — тут уже не до позиционирования, лишь бы не уронить птичку

При корректировке с БПЛА нельзя работать в режиме «нон-стоп шквальный огонь». Нужны паузы — иначе вместо корректировки будет только «дрон, ты где?»

Материал для Бешеные псы