group-telegram.com/zonaosoboho/35398
Last Update:
Только сейчас, в июле 2025, СК отчитался о приговорах: 135 человек осуждены, часть — на сроки до 15 лет. И все это спустя почти два года после того, как толпа из полутора тысяч человек в прямом эфире кошмариила прилетевших, выламывала двери, бегала по взлетке и искала в турбинах самолетов евреев.
Если бы такая «акция» прошла в Екатеринбурге, Ярославле или, скажем, в Казани, — реакция была бы мгновенной: массовые задержания, уголовные дела на второй день, суды через месяц. Но в Дагестане понадобилось двадцать месяцев, чтобы признать: все же, преступление было.
Этот контраст — между мягкостью в одних регионах и молниеносной репрессией в других — оголяет одну из главных проблем российской внутренней политики: неравенство закона. Несанкционированный пикет в центре Москвы может закончиться арестом уже несколько минут, а посты в соцсетях где-нибудь в Коми — реальным сроком. Но если массовое, мотивированное ксенофобией насилие происходит в дотационном регионе с особым политическим режимом, государство на время делает вид, что ничего страшного не случилось.
Только когда пыль улеглась, международная репутация подлечена, а шум утих — можно и посадить. Но это уже не правосудие, а запоздалый управленческий рефлекс.
Погружаемся в декаданс вместе.
