Досмотрел «Ландыши». Главная заслуга этой замечательной истории в том, что она открывает дорогу новому кино. Или, лучше сказать, хорошо забытому старому. Зная состояние забюрократизированной всяческими страхами индустрии, можно понять, что создатели сериала совершили настоящий подвиг, сняв кино о реальной жизни.
Таких фильмов сегодня, кажется, пальцев одной руки пересчитать хватит. А ведь сняли «Ландыши» в привычном «сказочном» телеформате. Найдя современного героя — не алхимическим путем, а дав простому молодому офицеру возможность совершать простые мужские поступки в непростых предлагаемых обстоятельствах.
Лавина заслуженного успеха, которая сошла на эту незатейливую историю, прорубает для кино окно в Россию, которая до сих была репрезентирована — в среднем по экрану — или гламурными Патриками-Рублевкой, или травмированными провинциями, где среди медведей и проституток бродят коррупционеры и маньяки.
Либералов, конечно, корежит: всё начиналось так привычно мило и ни о чем, а заканчивается тем, чем живут за пределами Садового кольца страна и армия уже три года. И ведь не спишешь на бездарную пропаганду. Если что и пропагандируется, то исключительно общечеловеческие ценности. Те самые, духовно-нравственные.
Каково увидеть их носителями тех, от кого шарахаешься, как черт от ладана? Каково увидеть, что люди вокруг проживают не твои иллюзии, а собственные судьбы? Главный инструмент кино — эмпатия. Главный инструмент связи с реальностью — она же. Жить, игнорируя свой народ, несложно, когда деньги дают на башни из слоновой кости.
Киноиндустрия ловит тренды. Тридцать с лишним лет трендила чернуха. Деятели культуры рубили на ней бабло так, что не замечали щепок. И пугали ностальгией пипла по совку. Если ностальгия и есть, то по образу великой страны. По ценностям, на которые она хотя бы ориентировалась. По тому, что делает лучше и помогает жить.
Это история, в которой есть катарсис. То, что никогда не заботило ограниченный контингент башен из слоновой кости. И этот катарсис, — как в фильме «Летят журавли» и других великих лентах, — связан с судьбой народа, который олицетворяют их герои: «Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, — внуки, братики, сыновья».
Увлеченность трендами понятна: даже люди выбирают себе объекты для подражания. И поставляют их по большей части киногерои. Их востребованность была очевидна. Наконец нам рассказали историю, в которой они появились. Теперь, сквозь них, продюсеры и сценаристы могут разглядеть непаханое поле реальной жизни. Русское поле.
Досмотрел «Ландыши». Главная заслуга этой замечательной истории в том, что она открывает дорогу новому кино. Или, лучше сказать, хорошо забытому старому. Зная состояние забюрократизированной всяческими страхами индустрии, можно понять, что создатели сериала совершили настоящий подвиг, сняв кино о реальной жизни.
Таких фильмов сегодня, кажется, пальцев одной руки пересчитать хватит. А ведь сняли «Ландыши» в привычном «сказочном» телеформате. Найдя современного героя — не алхимическим путем, а дав простому молодому офицеру возможность совершать простые мужские поступки в непростых предлагаемых обстоятельствах.
Лавина заслуженного успеха, которая сошла на эту незатейливую историю, прорубает для кино окно в Россию, которая до сих была репрезентирована — в среднем по экрану — или гламурными Патриками-Рублевкой, или травмированными провинциями, где среди медведей и проституток бродят коррупционеры и маньяки.
Либералов, конечно, корежит: всё начиналось так привычно мило и ни о чем, а заканчивается тем, чем живут за пределами Садового кольца страна и армия уже три года. И ведь не спишешь на бездарную пропаганду. Если что и пропагандируется, то исключительно общечеловеческие ценности. Те самые, духовно-нравственные.
Каково увидеть их носителями тех, от кого шарахаешься, как черт от ладана? Каково увидеть, что люди вокруг проживают не твои иллюзии, а собственные судьбы? Главный инструмент кино — эмпатия. Главный инструмент связи с реальностью — она же. Жить, игнорируя свой народ, несложно, когда деньги дают на башни из слоновой кости.
Киноиндустрия ловит тренды. Тридцать с лишним лет трендила чернуха. Деятели культуры рубили на ней бабло так, что не замечали щепок. И пугали ностальгией пипла по совку. Если ностальгия и есть, то по образу великой страны. По ценностям, на которые она хотя бы ориентировалась. По тому, что делает лучше и помогает жить.
Это история, в которой есть катарсис. То, что никогда не заботило ограниченный контингент башен из слоновой кости. И этот катарсис, — как в фильме «Летят журавли» и других великих лентах, — связан с судьбой народа, который олицетворяют их герои: «Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, — внуки, братики, сыновья».
Увлеченность трендами понятна: даже люди выбирают себе объекты для подражания. И поставляют их по большей части киногерои. Их востребованность была очевидна. Наконец нам рассказали историю, в которой они появились. Теперь, сквозь них, продюсеры и сценаристы могут разглядеть непаханое поле реальной жизни. Русское поле.
BY Алексей Алешковский. Дневник реакционера
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from us
