Forwarded from Котики и корона на голове Беллы Рапопорт
Отписалась тут от Дадакиндера, прочитав два его вот этих поста подряд. Выбесил чота. Хочется пополемизировать с ним немного, потому что это перекликается с моими рассуждениями в рамках написания книги.
Так вот, в первом посте он пишет об империалистских обещаниях, не учитывающих желаний субалтернов (я бы тут не проводила параллели между популистским пиздежом Трампа, который не означает примерно ничего, и тем, что Россия действительно строит инфраструктуру, а люди, в общем и целом, как правило, хотят, чтобы им было, где лечиться, учиться, жить и ездить, не говоря о том, что Донбасс случился не просто так и цветущим садом до 2014 года не был, впрочем, Анатолий, как яростный критик украинского режима, и сам это прекрасно знает).
Разговор сейчас пойдет о том, что Анатолий, как и многие другие леваки-мужчины, в своих мечтах о революции как об акте тотального освобождения (слово «тотальный» я выбрала не случайно), точно так же, по-имперски и маскулинно, готов без учета мнения субалтернов, в роли которых в этих мечтах выступают миллионы людей, обменять выжженные города и мертвые тела на перспективу некой свободы, которую большинство леваков за все это время не потрудились даже концептуализировать, хотя так много рассуждают о воображении.
Концептуализировать процесс революции они, впрочем, тоже не потрудились, а ведь тот же Фишер, на которого Дадакиндер ссылается (но также и Ханна Арендт, и многие другие авторы и авторки), указывает, что капиталистическая система создана таким образом, что ответственность за нее лежит на всех и как бы ни на ком — ответственных совершенно невозможно найти, так против кого должно быть направлено революционное насилие? Как должен протекать этот процесс, чтобы работа институтов, обеспечивающих безопасность, потребность в пище, лечении и пр. либо не прекращалась, либо смена институтов (на какие институты и вообще на что именно?) прошла безболезненно для, скажем, стариков, или людей, нуждающихся в медицинских операциях? Детей кто будет кормить? Женщин от насилия защищать? Кто гарантирует безопасность субалтернам от действий самих революционеров? И ведь это при том, что революционный опыт у человечества есть, есть, на что опереться и чему поучиться (в тч и как «не надо»).
Я могу понять поэзию мечтаний о революции, мужчины часто мечтают о красивых жестах без мыслей о последствиях для кого угодно, но тогда не стоит притворяться (прежде всего перед самим собой), что тебе есть дело до людей в большей степени, чем Дональду Трампу.
Так вот, в первом посте он пишет об империалистских обещаниях, не учитывающих желаний субалтернов (я бы тут не проводила параллели между популистским пиздежом Трампа, который не означает примерно ничего, и тем, что Россия действительно строит инфраструктуру, а люди, в общем и целом, как правило, хотят, чтобы им было, где лечиться, учиться, жить и ездить, не говоря о том, что Донбасс случился не просто так и цветущим садом до 2014 года не был, впрочем, Анатолий, как яростный критик украинского режима, и сам это прекрасно знает).
Разговор сейчас пойдет о том, что Анатолий, как и многие другие леваки-мужчины, в своих мечтах о революции как об акте тотального освобождения (слово «тотальный» я выбрала не случайно), точно так же, по-имперски и маскулинно, готов без учета мнения субалтернов, в роли которых в этих мечтах выступают миллионы людей, обменять выжженные города и мертвые тела на перспективу некой свободы, которую большинство леваков за все это время не потрудились даже концептуализировать, хотя так много рассуждают о воображении.
Концептуализировать процесс революции они, впрочем, тоже не потрудились, а ведь тот же Фишер, на которого Дадакиндер ссылается (но также и Ханна Арендт, и многие другие авторы и авторки), указывает, что капиталистическая система создана таким образом, что ответственность за нее лежит на всех и как бы ни на ком — ответственных совершенно невозможно найти, так против кого должно быть направлено революционное насилие? Как должен протекать этот процесс, чтобы работа институтов, обеспечивающих безопасность, потребность в пище, лечении и пр. либо не прекращалась, либо смена институтов (на какие институты и вообще на что именно?) прошла безболезненно для, скажем, стариков, или людей, нуждающихся в медицинских операциях? Детей кто будет кормить? Женщин от насилия защищать? Кто гарантирует безопасность субалтернам от действий самих революционеров? И ведь это при том, что революционный опыт у человечества есть, есть, на что опереться и чему поучиться (в тч и как «не надо»).
Я могу понять поэзию мечтаний о революции, мужчины часто мечтают о красивых жестах без мыслей о последствиях для кого угодно, но тогда не стоит притворяться (прежде всего перед самим собой), что тебе есть дело до людей в большей степени, чем Дональду Трампу.
group-telegram.com/Baronova/47757
Create:
Last Update:
Last Update:
Отписалась тут от Дадакиндера, прочитав два его вот этих поста подряд. Выбесил чота. Хочется пополемизировать с ним немного, потому что это перекликается с моими рассуждениями в рамках написания книги.
Так вот, в первом посте он пишет об империалистских обещаниях, не учитывающих желаний субалтернов (я бы тут не проводила параллели между популистским пиздежом Трампа, который не означает примерно ничего, и тем, что Россия действительно строит инфраструктуру, а люди, в общем и целом, как правило, хотят, чтобы им было, где лечиться, учиться, жить и ездить, не говоря о том, что Донбасс случился не просто так и цветущим садом до 2014 года не был, впрочем, Анатолий, как яростный критик украинского режима, и сам это прекрасно знает).
Разговор сейчас пойдет о том, что Анатолий, как и многие другие леваки-мужчины, в своих мечтах о революции как об акте тотального освобождения (слово «тотальный» я выбрала не случайно), точно так же, по-имперски и маскулинно, готов без учета мнения субалтернов, в роли которых в этих мечтах выступают миллионы людей, обменять выжженные города и мертвые тела на перспективу некой свободы, которую большинство леваков за все это время не потрудились даже концептуализировать, хотя так много рассуждают о воображении.
Концептуализировать процесс революции они, впрочем, тоже не потрудились, а ведь тот же Фишер, на которого Дадакиндер ссылается (но также и Ханна Арендт, и многие другие авторы и авторки), указывает, что капиталистическая система создана таким образом, что ответственность за нее лежит на всех и как бы ни на ком — ответственных совершенно невозможно найти, так против кого должно быть направлено революционное насилие? Как должен протекать этот процесс, чтобы работа институтов, обеспечивающих безопасность, потребность в пище, лечении и пр. либо не прекращалась, либо смена институтов (на какие институты и вообще на что именно?) прошла безболезненно для, скажем, стариков, или людей, нуждающихся в медицинских операциях? Детей кто будет кормить? Женщин от насилия защищать? Кто гарантирует безопасность субалтернам от действий самих революционеров? И ведь это при том, что революционный опыт у человечества есть, есть, на что опереться и чему поучиться (в тч и как «не надо»).
Я могу понять поэзию мечтаний о революции, мужчины часто мечтают о красивых жестах без мыслей о последствиях для кого угодно, но тогда не стоит притворяться (прежде всего перед самим собой), что тебе есть дело до людей в большей степени, чем Дональду Трампу.
Так вот, в первом посте он пишет об империалистских обещаниях, не учитывающих желаний субалтернов (я бы тут не проводила параллели между популистским пиздежом Трампа, который не означает примерно ничего, и тем, что Россия действительно строит инфраструктуру, а люди, в общем и целом, как правило, хотят, чтобы им было, где лечиться, учиться, жить и ездить, не говоря о том, что Донбасс случился не просто так и цветущим садом до 2014 года не был, впрочем, Анатолий, как яростный критик украинского режима, и сам это прекрасно знает).
Разговор сейчас пойдет о том, что Анатолий, как и многие другие леваки-мужчины, в своих мечтах о революции как об акте тотального освобождения (слово «тотальный» я выбрала не случайно), точно так же, по-имперски и маскулинно, готов без учета мнения субалтернов, в роли которых в этих мечтах выступают миллионы людей, обменять выжженные города и мертвые тела на перспективу некой свободы, которую большинство леваков за все это время не потрудились даже концептуализировать, хотя так много рассуждают о воображении.
Концептуализировать процесс революции они, впрочем, тоже не потрудились, а ведь тот же Фишер, на которого Дадакиндер ссылается (но также и Ханна Арендт, и многие другие авторы и авторки), указывает, что капиталистическая система создана таким образом, что ответственность за нее лежит на всех и как бы ни на ком — ответственных совершенно невозможно найти, так против кого должно быть направлено революционное насилие? Как должен протекать этот процесс, чтобы работа институтов, обеспечивающих безопасность, потребность в пище, лечении и пр. либо не прекращалась, либо смена институтов (на какие институты и вообще на что именно?) прошла безболезненно для, скажем, стариков, или людей, нуждающихся в медицинских операциях? Детей кто будет кормить? Женщин от насилия защищать? Кто гарантирует безопасность субалтернам от действий самих революционеров? И ведь это при том, что революционный опыт у человечества есть, есть, на что опереться и чему поучиться (в тч и как «не надо»).
Я могу понять поэзию мечтаний о революции, мужчины часто мечтают о красивых жестах без мыслей о последствиях для кого угодно, но тогда не стоит притворяться (прежде всего перед самим собой), что тебе есть дело до людей в большей степени, чем Дональду Трампу.
BY Baronova
Share with your friend now:
group-telegram.com/Baronova/47757