Был я, в общем, на этих ваших слушаниях по «Долине Симд». Начну с плюсов: несмотря на то, что (как оказалось) надо было записываться на встречу и зал мог вместить всего человек 20, в министерстве приняли решение запустить всех желающих. Стремление «быть максимально открытыми» у сторонников проекта пока подтверждается. Это хорошо, это правильно.
Минусы же вытекают из плюсов: в какой-то момент нить рационального диалога была утеряна, и всё превратилось в балаган. Причём вина в этом лежит на отдельных представителях обеих сторон. Впрочем, это всё не так уж и важно. Основные претензии присутствующих к проекту можно разделить на две группы:
1. Городские. Тут превалировали общие опасения проблем урбанизации (демография, утрата идентичности, социальные риски, деградация социальной инфраструктуры и т.д.). В этой области упрёки к Минстрою не совсем по адресу.
2. Сельские. Здесь первую скрипку играли представители Ногира, которых проект затронет в наибольшей степени. Люди не понимают, зачем им под боком город-спутник, населения в котором будет более чем в три раза больше, чем в самом селе. Свои потери ногирцы прекрасно осознают (сельхозугодья и пастбища), а приобретений не видят. Хотя кое-какие потенциальные выгоды для сельчан есть, и даже я их вижу, но почему-то о них не было сказано, поэтому я пока о них промолчу. Ногирцы пообещали устроить сельский сход, и мы на него беззастенчиво напросились. Надо услышать консолидированное мнение села-рекордсмена.
Был я, в общем, на этих ваших слушаниях по «Долине Симд». Начну с плюсов: несмотря на то, что (как оказалось) надо было записываться на встречу и зал мог вместить всего человек 20, в министерстве приняли решение запустить всех желающих. Стремление «быть максимально открытыми» у сторонников проекта пока подтверждается. Это хорошо, это правильно.
Минусы же вытекают из плюсов: в какой-то момент нить рационального диалога была утеряна, и всё превратилось в балаган. Причём вина в этом лежит на отдельных представителях обеих сторон. Впрочем, это всё не так уж и важно. Основные претензии присутствующих к проекту можно разделить на две группы:
1. Городские. Тут превалировали общие опасения проблем урбанизации (демография, утрата идентичности, социальные риски, деградация социальной инфраструктуры и т.д.). В этой области упрёки к Минстрою не совсем по адресу.
2. Сельские. Здесь первую скрипку играли представители Ногира, которых проект затронет в наибольшей степени. Люди не понимают, зачем им под боком город-спутник, населения в котором будет более чем в три раза больше, чем в самом селе. Свои потери ногирцы прекрасно осознают (сельхозугодья и пастбища), а приобретений не видят. Хотя кое-какие потенциальные выгоды для сельчан есть, и даже я их вижу, но почему-то о них не было сказано, поэтому я пока о них промолчу. Ногирцы пообещали устроить сельский сход, и мы на него беззастенчиво напросились. Надо услышать консолидированное мнение села-рекордсмена.
BY Sid[æ]mon
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from us
