Antibarbari HSE

«Висит груша: нельзя скушать?»

Груша (ἄπιον/pyrum) - с древнейших времен культивируется в Европе. Гомер упоминает, что в роскошном саду царя Алкиноя, так восхитившем Одиссея, были и груши. А нас груша восхищает не только тем, что это вкусный плод, но и философски нагруженный образ.

Платон в своем позднем диалоге «Законы» не возражает, если при осеннем сборе плодов некоторые из них попадут не в общую корзину, а в рот сборщика урожая: «Пусть не считается позорным тайком срывать груши, яблоки, гранаты и другие такие плоды, однако пойманный на этом подвергнется побоям, если он моложе тридцати лет. Впрочем, не надо наносить ему ран» (845c).
Напротив, Августин всю жизнь терзался своим юношеским грехом - воровством груш из соседского сада: «Я же захотел совершить воровство, и я совершил его, толкаемый не бедностью или голодом, а от отвращения к справедливости и от объядения грехом. Я …хотел насладиться не тем, что стремился уворовать, а самим воровством и грехом» (2.4.9).

🍐 В мире Платона важно сохранение порядка, оно достигается через воспитание и правильное знание. Случаются и проступки, но их можно исправить легким телесным наказанием, культивированием чувства стыда и моральным наставлением. Сократовский принцип «никто не зол по собственному желанию» при правильном применении гарантирует исправление.
🍐 В мире Августина такой проступок не ошибка и не шалость, а симптом глубочайшей моральной катастрофы: бунта поврежденной воли против Бога, совершающей зло ради самого зла.
Справиться с этим своими силами невозможно. Остаются только покаяние и упование об исцелении воли через божественную благодать.
В этой истории с грушами Августин демонстрирует недостаточность классической, в том числе платоновской, этики, связывающей зло с незнанием. Августин говорит о тотальной греховности человеческой природы и на собственном опыте доказывает, что зло коренится в воле, способной сознательно выбирать зло.
А груша здесь словно обозначает пропасть между интеллектуализмом Платона и волюнтативизмом Августина, ничуть не меньшую, чем та, что по словам Тертуллиана, зияет между Афинами и Иерусалимом.

👍19❤18✍5🔥3🤣2❤‍🔥1🥰1👏1💘1

www.group-telegram.com/us/antibarbari.com/3329

2.47K viewsИМ, edited  Sep 28 at 06:03

«Висит груша: нельзя скушать?»

Груша (ἄπιον/pyrum) - с древнейших времен культивируется в Европе. Гомер упоминает, что в роскошном саду царя Алкиноя, так восхитившем Одиссея, были и груши. А нас груша восхищает не только тем, что это вкусный плод, но и философски нагруженный образ.

Платон в своем позднем диалоге «Законы» не возражает, если при осеннем сборе плодов некоторые из них попадут не в общую корзину, а в рот сборщика урожая: «Пусть не считается позорным тайком срывать груши, яблоки, гранаты и другие такие плоды, однако пойманный на этом подвергнется побоям, если он моложе тридцати лет. Впрочем, не надо наносить ему ран» (845c).
Напротив, Августин всю жизнь терзался своим юношеским грехом - воровством груш из соседского сада: «Я же захотел совершить воровство, и я совершил его, толкаемый не бедностью или голодом, а от отвращения к справедливости и от объядения грехом. Я …хотел насладиться не тем, что стремился уворовать, а самим воровством и грехом» (2.4.9).

🍐 В мире Платона важно сохранение порядка, оно достигается через воспитание и правильное знание. Случаются и проступки, но их можно исправить легким телесным наказанием, культивированием чувства стыда и моральным наставлением. Сократовский принцип «никто не зол по собственному желанию» при правильном применении гарантирует исправление.
🍐 В мире Августина такой проступок не ошибка и не шалость, а симптом глубочайшей моральной катастрофы: бунта поврежденной воли против Бога, совершающей зло ради самого зла.
Справиться с этим своими силами невозможно. Остаются только покаяние и упование об исцелении воли через божественную благодать.
В этой истории с грушами Августин демонстрирует недостаточность классической, в том числе платоновской, этики, связывающей зло с незнанием. Августин говорит о тотальной греховности человеческой природы и на собственном опыте доказывает, что зло коренится в воле, способной сознательно выбирать зло.
А груша здесь словно обозначает пропасть между интеллектуализмом Платона и волюнтативизмом Августина, ничуть не меньшую, чем та, что по словам Тертуллиана, зияет между Афинами и Иерусалимом.

BY Antibarbari HSE