В комментах тут меня в очередной раз пытают про то, возможна ли модернизация без вестернизации.
Оставлю за скобками спор о терминах, они оба кривые, как по мне, но не суть. Особенно «модернизация», конечно. Вот тут мне А.Г.Дугин подарил свою книжку «Постфилософия», с дотошным разбором триады премодерн-модерн-постмодерн, я её читаю потихоньку короткими летними вечерами, выписываю в тетрадочку разные соображения; но это для другого поста.
Тем не менее, условно принимая оба термина за рабочие, хоть и «со звёздочкой». Я в ответе предложил повспоминать, как именно мы встали в эту колею — «модернизация через вестернизацию». И, если посмотреть под этим углом на русскую историю, ответ будет обескураживающим: мы встали в неё через Смуту.
При Иване Грозном территория государства вдруг увеличилась примерно в 10 раз. Опричники ещё разбирались с последними удельными князьями из городов сегодняшнего «дальнего Подмосковья», а на столе у государя уже лежала карта теперь-его-царства размером с треть континента. Но именно в этот момент, разгромив поочерёдно всех конкурентов в борьбе за «Ордынское наследство», включая в итоге и крымского хана, эта новая сверхдержава спасовала на западных рубежах, проиграв Ливонскую войну. Mission failed. И в каком-то смысле сама Смута — отложенное последствие этого эпикфейла.
Если вкратце, на Юге и Востоке в тот чувствительный момент генезиса (надо объяснять, почему момент генезиса — это два Ивана, Третий и Четвёртый?) победить смогли, а вот Запад — нет. Наоборот, чуть было не потеряли всё нажитое поколениями московских скопидомов-князей.
И вот отсюда сформировался наш «комплекс Запада». Приход Романовых, которые все, всю историю династии — начиная ни с какого не с Петра, и даже не с Алексея, а буквально с Филарета — как раз и занимались «модернизацией через вестернизацию» — своего рода ставка, которую сделал наш национальный организм в ответ на этот вызов. Более того, ХХ век при всей своей турбулентности вообще не изменил в этом векторе ни-че-го: споры были о тактике, но базовый вектор — от Ленина до Путина, без исключений — остался всё тот же, «романовский».
А потому, я считаю, ответ на вопрос «возможна ли модернизация без вестернизации» лежит, вы будете смеяться, где-то между строк известной переписки Грозного с Курбским. У меня нет сильно «обоснованной» версии, есть только «рабочая гипотеза»: при генезисе «нового большого» государства «ордынское» наследство по понятным причинам пришлось отбросить, своего не было. А смелая по замыслу попытка опереться на «византийское» — упёрлась, во-первых, в то, что и сам выбранный образец — та ещё «история успеха» (прос…ли все калимеры и слили когда-то великий Второй Рим овцелюбам —про что справедливо напоминал Курбскому в помянутой переписке И.В.). А во-вторых в то, что и мы оказались те ещё копировальщики — часть недопоняв, другую позабыв, а третью перепутав или, что часто даже хуже, употребив «как есть».
Мой любимый пример — это кочевавшая чуть ли не до ХХ века, до советских времён из одного русского градостроительного кодекса в другой формула-правило: строить дома так, чтобы ни один не загораживал другому вид на море. Передрали, понятное дело, из византийского Номоканона; причём в моменте и в голову не пришло, что ни одного стоящего на море города на Руси-матушке сроду не было.
Ну и я уж молчу, сколько «багов» получилось при локализации греческой ортодоксии на язык родных осин (и то не совсем родных — церковь с самого начала служила на тогдашнем болгарском, а не на тогдашнем русском). И какую беду мы накликали на свои головы, когда принялись эти старые баги исправлять — Раскол.
Короче. Слабость и «сырость» собственной институциональной архитектуры (которую в моменте пришлось клепать наскоро из чего попало: на коленке, молотком и кузьминой матерью) породила устойчивую привычку: копировать тех, от кого получаешь по морде — до тех пор, пока они не начнут получать от тебя. Стандартный русский цикл на западных рубежах: огрести, «сосредоточиться», навалять, расслабиться. В XVII веке для его прохождения понадобилась сотня лет, в середине ХХ — четыре.
В комментах тут меня в очередной раз пытают про то, возможна ли модернизация без вестернизации.
Оставлю за скобками спор о терминах, они оба кривые, как по мне, но не суть. Особенно «модернизация», конечно. Вот тут мне А.Г.Дугин подарил свою книжку «Постфилософия», с дотошным разбором триады премодерн-модерн-постмодерн, я её читаю потихоньку короткими летними вечерами, выписываю в тетрадочку разные соображения; но это для другого поста.
Тем не менее, условно принимая оба термина за рабочие, хоть и «со звёздочкой». Я в ответе предложил повспоминать, как именно мы встали в эту колею — «модернизация через вестернизацию». И, если посмотреть под этим углом на русскую историю, ответ будет обескураживающим: мы встали в неё через Смуту.
При Иване Грозном территория государства вдруг увеличилась примерно в 10 раз. Опричники ещё разбирались с последними удельными князьями из городов сегодняшнего «дальнего Подмосковья», а на столе у государя уже лежала карта теперь-его-царства размером с треть континента. Но именно в этот момент, разгромив поочерёдно всех конкурентов в борьбе за «Ордынское наследство», включая в итоге и крымского хана, эта новая сверхдержава спасовала на западных рубежах, проиграв Ливонскую войну. Mission failed. И в каком-то смысле сама Смута — отложенное последствие этого эпикфейла.
Если вкратце, на Юге и Востоке в тот чувствительный момент генезиса (надо объяснять, почему момент генезиса — это два Ивана, Третий и Четвёртый?) победить смогли, а вот Запад — нет. Наоборот, чуть было не потеряли всё нажитое поколениями московских скопидомов-князей.
И вот отсюда сформировался наш «комплекс Запада». Приход Романовых, которые все, всю историю династии — начиная ни с какого не с Петра, и даже не с Алексея, а буквально с Филарета — как раз и занимались «модернизацией через вестернизацию» — своего рода ставка, которую сделал наш национальный организм в ответ на этот вызов. Более того, ХХ век при всей своей турбулентности вообще не изменил в этом векторе ни-че-го: споры были о тактике, но базовый вектор — от Ленина до Путина, без исключений — остался всё тот же, «романовский».
А потому, я считаю, ответ на вопрос «возможна ли модернизация без вестернизации» лежит, вы будете смеяться, где-то между строк известной переписки Грозного с Курбским. У меня нет сильно «обоснованной» версии, есть только «рабочая гипотеза»: при генезисе «нового большого» государства «ордынское» наследство по понятным причинам пришлось отбросить, своего не было. А смелая по замыслу попытка опереться на «византийское» — упёрлась, во-первых, в то, что и сам выбранный образец — та ещё «история успеха» (прос…ли все калимеры и слили когда-то великий Второй Рим овцелюбам —про что справедливо напоминал Курбскому в помянутой переписке И.В.). А во-вторых в то, что и мы оказались те ещё копировальщики — часть недопоняв, другую позабыв, а третью перепутав или, что часто даже хуже, употребив «как есть».
Мой любимый пример — это кочевавшая чуть ли не до ХХ века, до советских времён из одного русского градостроительного кодекса в другой формула-правило: строить дома так, чтобы ни один не загораживал другому вид на море. Передрали, понятное дело, из византийского Номоканона; причём в моменте и в голову не пришло, что ни одного стоящего на море города на Руси-матушке сроду не было.
Ну и я уж молчу, сколько «багов» получилось при локализации греческой ортодоксии на язык родных осин (и то не совсем родных — церковь с самого начала служила на тогдашнем болгарском, а не на тогдашнем русском). И какую беду мы накликали на свои головы, когда принялись эти старые баги исправлять — Раскол.
Короче. Слабость и «сырость» собственной институциональной архитектуры (которую в моменте пришлось клепать наскоро из чего попало: на коленке, молотком и кузьминой матерью) породила устойчивую привычку: копировать тех, от кого получаешь по морде — до тех пор, пока они не начнут получать от тебя. Стандартный русский цикл на западных рубежах: огрести, «сосредоточиться», навалять, расслабиться. В XVII веке для его прохождения понадобилась сотня лет, в середине ХХ — четыре.
BY ЧАДАЕВ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from ar
