Культура неудавшегося транзита

Сегодня исполняется 135 лет со дня рождения Бориса Пастернака. В годы перестройки его творчество вызывало повышенный интерес. В «Новом мире» впервые был опубликован «Доктор Живаго». История травли поэта конца 1950-х приобретала новые идеологические наслоения. Пастернак стал прочно ассоциироваться с культурной перестройкой в СССР. Более того, он стремительно превращался в «упущенную альтернативу» прошлого. В первую очередь, подобная риторика была характерна для политической плоскости, в которой главной «альтернативой» считался Николай Бухарин. Поэтому их образы неоднократно сопоставлялись. Об этом, например, свидетельствует речь Андрея Вознесенского 1990 года на юбилейном вечере памяти поэта:

Мы говорим сейчас об альтернативе Сталину, мы говорим, например, о Бухарине, Рыкове. Конечно, это были политические альтернативы ... но духовной альтернативой Сталину и тоталитарному режиму был, конечно, Пастернак. Время выбрало его. Это извечная русская альтернатива — поэт и царь. Но с Пастернаком время выпало не только на сталинский период, когда пришел второй царь (речь об Н. С. Хрущёве. — А. М.), другого порядка... Наполовину он был новый человек, наполовину метастазы сталинизма в нем. Пастернак это знал. <...> Это была духовная альтернатива. Пастернак стал политической фигурой, будучи самым аполитичным поэтом [цит. по: д/ф «Вспоминая Бориса Пастернака» (1990)].

🔗 Подробнее о перестроечной реинтерпретации образа Бориса Пастернака можно почитать в моей статье для журнала «Культурная история».

📷 На фото: Плакат Андрея Вознесенского «Век Пастернака» [1990], подготовленный к 100-летнему юбилею поэта [РГАЛИ. Ф. 3294].

❤14🔥6👍1💔1

www.group-telegram.com/ar/failed_transition.com/676

910 viewsFeb 10 at 18:17

Сегодня исполняется 135 лет со дня рождения Бориса Пастернака. В годы перестройки его творчество вызывало повышенный интерес. В «Новом мире» впервые был опубликован «Доктор Живаго». История травли поэта конца 1950-х приобретала новые идеологические наслоения. Пастернак стал прочно ассоциироваться с культурной перестройкой в СССР. Более того, он стремительно превращался в «упущенную альтернативу» прошлого. В первую очередь, подобная риторика была характерна для политической плоскости, в которой главной «альтернативой» считался Николай Бухарин. Поэтому их образы неоднократно сопоставлялись. Об этом, например, свидетельствует речь Андрея Вознесенского 1990 года на юбилейном вечере памяти поэта:

Мы говорим сейчас об альтернативе Сталину, мы говорим, например, о Бухарине, Рыкове. Конечно, это были политические альтернативы ... но духовной альтернативой Сталину и тоталитарному режиму был, конечно, Пастернак. Время выбрало его. Это извечная русская альтернатива — поэт и царь. Но с Пастернаком время выпало не только на сталинский период, когда пришел второй царь (речь об Н. С. Хрущёве. — А. М.), другого порядка... Наполовину он был новый человек, наполовину метастазы сталинизма в нем. Пастернак это знал. <...> Это была духовная альтернатива. Пастернак стал политической фигурой, будучи самым аполитичным поэтом [цит. по: д/ф «Вспоминая Бориса Пастернака» (1990)].

BY Культура неудавшегося транзита