В свете закрытия USAID, на фоне бесконечной трагедии одних и злорадства других напрашивается один-единственный вывод. Феминисткам, как я уже неоднократно писала, нужны свои собственные деньги, свой собственный независимый ни от каких Трампов, Байденов, Путиных фонд, казна, касса, как хотите, так и называйте. Но своя собственная. Потому что иначе мы становимся зависимыми от мужчин, которым феминизм если и нужен, то только в своих собственных интересах. И беря гранты от мужских фондов, феминистки вынуждены подписываться на диктуемые ими условия, т.е. помимо защиты прав и интересов женщин брать на себя защиту прав и интересов других угнетенных групп - тех же мигрантов-мусульман, трансженщин, мужчин с инвалидностью, детей с особенностями, публично чекая свои "привилегии" белой без инвалидности "цис"-женщины. То есть быть теми самыми "хорошими девочками", подобно образцовой домохозяйке, находящейся на содержании у мужа. Но даже если мы и стали теми самыми "хорошими девочками" совершенно не факт, что мужчины не передумают, и не прекратят финансирование. Я много раз писала о том, что из феминизма нужно вынести на свалку мужскую научную и политическую мысль и опираться на труды собственных философинь и политесс, а не на Маркса, Мао и других мужчин. Также и с деньгами. Финансируясь на гранты, зависящие от мужчин, мы сами становимся зависимыми от мужчин. Еще до моей эмиграции в чате Феминистской партии России разразилась дискуссия по поводу того, можно ли брать деньги на финансирование будущей партии от женщин-"капиталисток". А ситуация на самом деле такова, что мы не можем себе позволить думать об этичности происхождения денег, которые потенциально могли бы нам предложить. Я не взяла еще ни одного иностранного гранта. Потому что пока находилась в России это было опасно, а сейчас уже это вряд ли получится. Да, возглавляемые мной организации взяли два гранта от государства на феминистские проекты - Бесплатная юридическая консультация для женщин, пострадавших от домашнего насилия и Фестиваль женской литературы и бардовской песни. Еще мои организации пользовались коворкингом, предоставляемым мэрией Москвы, где проводились феминистские мероприятия. Я рассуждала, что пока еще я гражданка этой страны, и по закону имею право как руководительница НКО на эти гранты. Я руководствовалась поговоркой "Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган". То есть, чем больше мы возьмем грантов, тем меньше достанется их пролайферам. Но потом наступил 2022 и всем получателям грантов ПФКИ (подчеркиваю, на культурные, а не политические проекты), было разослано письмо с настоятельной "просьбой" поддержать войну в Украине и Путина. И практически все поддержали. Я не поддержала. С 2022 года мы не получаем грантов. Конечно, было бы очень классно, если бы появилась бы женская Парвус, которая дала бы деньги на феминистскую революцию. Но такое практически невероятно. Поэтому, нам остается надеяться только на себя. Как-то Швея Кровавая написала одну классную мысль - хорошо бы создать женскую валюту. Да, это было бы круто. Но я не знаю, как это реализовать. А вот собственный феминистский фонд, не зависящий ни от каких мужиков, да, нам нужен обязательно. И последние события очень наглядно это проиллюстрировали. Значит ли это, что я осуждаю феминисток за получение грантов? Нет, и желаю удачи всем феминисткам в этом теперь уже крайне сложном деле. Но нам нужно уяснить одну простую - вещь, мы можем надеяться только на самих себя. Поэтому, нам нужно этот фонд создавать. Как? Я пока тоже не знаю, может быть просто вводить членские взносы или обязательные пожертвования. Может, что-то еще. Подсказывайте. Когда-то Татьяна Болотина писала, что активистский труд должен оплачиваться. Заниматься феминистским активизмом в свободное от работы время - такое себе. Во-первых, это та самая вторая (если не третья) смена. Во-вторых, занимаясь феминистским активизмом феминистка рискует быть уволенной или потерять бизнес. А в третьих, когда делаешь много дел, все получается плохо. Поэтому, нам никуда не деться от того, что нужно создавать собственный фонд.
В свете закрытия USAID, на фоне бесконечной трагедии одних и злорадства других напрашивается один-единственный вывод. Феминисткам, как я уже неоднократно писала, нужны свои собственные деньги, свой собственный независимый ни от каких Трампов, Байденов, Путиных фонд, казна, касса, как хотите, так и называйте. Но своя собственная. Потому что иначе мы становимся зависимыми от мужчин, которым феминизм если и нужен, то только в своих собственных интересах. И беря гранты от мужских фондов, феминистки вынуждены подписываться на диктуемые ими условия, т.е. помимо защиты прав и интересов женщин брать на себя защиту прав и интересов других угнетенных групп - тех же мигрантов-мусульман, трансженщин, мужчин с инвалидностью, детей с особенностями, публично чекая свои "привилегии" белой без инвалидности "цис"-женщины. То есть быть теми самыми "хорошими девочками", подобно образцовой домохозяйке, находящейся на содержании у мужа. Но даже если мы и стали теми самыми "хорошими девочками" совершенно не факт, что мужчины не передумают, и не прекратят финансирование. Я много раз писала о том, что из феминизма нужно вынести на свалку мужскую научную и политическую мысль и опираться на труды собственных философинь и политесс, а не на Маркса, Мао и других мужчин. Также и с деньгами. Финансируясь на гранты, зависящие от мужчин, мы сами становимся зависимыми от мужчин. Еще до моей эмиграции в чате Феминистской партии России разразилась дискуссия по поводу того, можно ли брать деньги на финансирование будущей партии от женщин-"капиталисток". А ситуация на самом деле такова, что мы не можем себе позволить думать об этичности происхождения денег, которые потенциально могли бы нам предложить. Я не взяла еще ни одного иностранного гранта. Потому что пока находилась в России это было опасно, а сейчас уже это вряд ли получится. Да, возглавляемые мной организации взяли два гранта от государства на феминистские проекты - Бесплатная юридическая консультация для женщин, пострадавших от домашнего насилия и Фестиваль женской литературы и бардовской песни. Еще мои организации пользовались коворкингом, предоставляемым мэрией Москвы, где проводились феминистские мероприятия. Я рассуждала, что пока еще я гражданка этой страны, и по закону имею право как руководительница НКО на эти гранты. Я руководствовалась поговоркой "Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган". То есть, чем больше мы возьмем грантов, тем меньше достанется их пролайферам. Но потом наступил 2022 и всем получателям грантов ПФКИ (подчеркиваю, на культурные, а не политические проекты), было разослано письмо с настоятельной "просьбой" поддержать войну в Украине и Путина. И практически все поддержали. Я не поддержала. С 2022 года мы не получаем грантов. Конечно, было бы очень классно, если бы появилась бы женская Парвус, которая дала бы деньги на феминистскую революцию. Но такое практически невероятно. Поэтому, нам остается надеяться только на себя. Как-то Швея Кровавая написала одну классную мысль - хорошо бы создать женскую валюту. Да, это было бы круто. Но я не знаю, как это реализовать. А вот собственный феминистский фонд, не зависящий ни от каких мужиков, да, нам нужен обязательно. И последние события очень наглядно это проиллюстрировали. Значит ли это, что я осуждаю феминисток за получение грантов? Нет, и желаю удачи всем феминисткам в этом теперь уже крайне сложном деле. Но нам нужно уяснить одну простую - вещь, мы можем надеяться только на самих себя. Поэтому, нам нужно этот фонд создавать. Как? Я пока тоже не знаю, может быть просто вводить членские взносы или обязательные пожертвования. Может, что-то еще. Подсказывайте. Когда-то Татьяна Болотина писала, что активистский труд должен оплачиваться. Заниматься феминистским активизмом в свободное от работы время - такое себе. Во-первых, это та самая вторая (если не третья) смена. Во-вторых, занимаясь феминистским активизмом феминистка рискует быть уволенной или потерять бизнес. А в третьих, когда делаешь много дел, все получается плохо. Поэтому, нам никуда не деться от того, что нужно создавать собственный фонд.
BY Феминистская партия России
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from ar
