Примерно каждые два года я меняла работу – кому-то это может показаться слишком частым, и я в ретроспективе понимаю, что были проекты, которые я могла бы еще реализовать.
Но есть одна важная вещь: я не люблю работать в замкнутых системах.
Мне кажется, что чем дольше мы находимся в одном и том же окружении, тем вероятнее мы начинаем воспринимать некоторые закономерности как универсальные правила: мы знаем, «как здесь принято», видим, что «точно не сработает».
Со временем границы мышления сужаются – не потому, что нам не хватает идей, а потому что мы начинаем доверять прошлому опыту больше, чем реальности. Но это не объективная реальность – это то, что мы привыкли замечать.
Личный опыт может привести к стереотипному мышлению.
Но любое изменение в окружении – новая команда, новый человек в коллективе, новое сообщество – помогает взломать привычный алгоритм. Оно заставляет сомневаться, уточнять, задавать вопросы, видеть альтернативные интерпретации.
Это возможность отрефлексировать свой опыт не через повторение, а через столкновение с новым. Увидеть, как собственный опыт ограничивает восприятие, и вырасти, научиться смотреть шире.
Поэтому важно нанимать сотрудников, которые не во всем похожи на тебя, окружать себя людьми с разными точками зрения, и периодически подвергать сомнению то, что стало нормой.
Примерно каждые два года я меняла работу – кому-то это может показаться слишком частым, и я в ретроспективе понимаю, что были проекты, которые я могла бы еще реализовать.
Но есть одна важная вещь: я не люблю работать в замкнутых системах.
Мне кажется, что чем дольше мы находимся в одном и том же окружении, тем вероятнее мы начинаем воспринимать некоторые закономерности как универсальные правила: мы знаем, «как здесь принято», видим, что «точно не сработает».
Со временем границы мышления сужаются – не потому, что нам не хватает идей, а потому что мы начинаем доверять прошлому опыту больше, чем реальности. Но это не объективная реальность – это то, что мы привыкли замечать.
Личный опыт может привести к стереотипному мышлению.
Но любое изменение в окружении – новая команда, новый человек в коллективе, новое сообщество – помогает взломать привычный алгоритм. Оно заставляет сомневаться, уточнять, задавать вопросы, видеть альтернативные интерпретации.
Это возможность отрефлексировать свой опыт не через повторение, а через столкновение с новым. Увидеть, как собственный опыт ограничивает восприятие, и вырасти, научиться смотреть шире.
Поэтому важно нанимать сотрудников, которые не во всем похожи на тебя, окружать себя людьми с разными точками зрения, и периодически подвергать сомнению то, что стало нормой.
BY Ксения Даньшина | А что, если получится?
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
READ MORE What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from ar
