ЕС, наконец, перестанет помогать Путину строить ГУЛАГ
Существует множество примеров того, как европейские страны, по сути, помогали российским властям бороться с инакомыслящими. Например, в рамках совместных программ европейцы обучали российских полицейских разгонять массовые протесты, а Германия продавала российским силовикам перцовый газ, что было запрещено только в 2022 году, а также помогала тренировать спецназ РФ. Есть и другие примеры на эту тему, где речь шла и о других странах ЕС, например, Франции.
Новый же санкционный режим запрещает, наконец, продавать или передавать в Россию любое оборудование, которое может быть использовано для внутренних репрессий. В том числе, стрелковые тренажеры, взрывчатые вещества, колючую проволоку, ножи для спецназа…
И это, безусловно, хорошая новость. Правда, мягко говоря, несколько запоздалая. Последние массовые политические протесты в России были, пожалуй, после возвращения в Москву Алексея Навального. Еще один всплеск - сразу после полномасштабного нападения России на Украину. Но показательно, что введение новых санкций последовало за убийством Навального и в ближайшее время никаких массовых протестов в России явно не предвидится. Так что такие решения ЕС, без хотя бы минимальной публичной рефлексии со стороны Евросоюза о том, как косвенно долгие годы он помогал российскому авторитарному режиму в его борьбе с гражданским обществом, не выглядят искренними.
ЕС, наконец, перестанет помогать Путину строить ГУЛАГ
Существует множество примеров того, как европейские страны, по сути, помогали российским властям бороться с инакомыслящими. Например, в рамках совместных программ европейцы обучали российских полицейских разгонять массовые протесты, а Германия продавала российским силовикам перцовый газ, что было запрещено только в 2022 году, а также помогала тренировать спецназ РФ. Есть и другие примеры на эту тему, где речь шла и о других странах ЕС, например, Франции.
Новый же санкционный режим запрещает, наконец, продавать или передавать в Россию любое оборудование, которое может быть использовано для внутренних репрессий. В том числе, стрелковые тренажеры, взрывчатые вещества, колючую проволоку, ножи для спецназа…
И это, безусловно, хорошая новость. Правда, мягко говоря, несколько запоздалая. Последние массовые политические протесты в России были, пожалуй, после возвращения в Москву Алексея Навального. Еще один всплеск - сразу после полномасштабного нападения России на Украину. Но показательно, что введение новых санкций последовало за убийством Навального и в ближайшее время никаких массовых протестов в России явно не предвидится. Так что такие решения ЕС, без хотя бы минимальной публичной рефлексии со стороны Евросоюза о том, как косвенно долгие годы он помогал российскому авторитарному режиму в его борьбе с гражданским обществом, не выглядят искренними.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ar