Бакча/Кашапов

Спасибо Сергею Степанову, прочитал интервью Алекса Капраноса из Franz Ferdinand. Он говорит о греческой городской музыке, соединившей блатную романтику и Малую Азию.

- Песня «Black Eyelashes» с альбома The Human Fear, похоже, имеет явное греческое влияние…
- Совершенно верно. Эта песня — как я пытаюсь найти свою греческую идентичность, у меня не получается, я, своего рода, пробую разрешить сложившуюся ситуацию. [смеется] Это забавно, потому что я как бы исполняю рембетику, но знаю, что никогда не смогу исполнять рембетику, потому что я не певец рембетики. Но мне нравится эта музыка. На протяжении всей своей жизни я пытался найти свое чувство греческости, и слушание этой музыки было одним из способов: я закрывал глаза и переносился в какой-нибудь курительный притон в Пирее 1920-х годов. Это был очень экзотический опыт.
Забавно, но я недавно поставил ее своей подруге, она организовала мероприятие, в котором я принял участие, в Barbican в Лондоне. Я отправил ей и сказал: «У меня есть эта песня, и я думаю, она может тебя заинтересовать». Она настоящий эксперт в рембетике и действительно знает его досконально. И она сказала: «Это здорово… но мне кажется, что это не очень по-гречески». Вот именно! Вот о чем я пою в песне: я приезжаю в Грецию, и люди говорят: «Ты грек, но ты ведь не настоящий грек, не так ли?» Для грека ты выглядишь слишком светлым». Это чувство свойственно не только мне — я думаю, что любой ребенок иммигранта или ребенок ребенка иммигранта чувствует, что знает, откуда он родом, и в то же время знает, что никогда по-настоящему не был оттуда родом. Вот о чем я пою в этой песне.

As I walked through Κολωνάκι
And the scent of πορτοκάλι
Saw the snake of Αμπελάκη
In the trees of green φιστίκια
Black eyelashes wait for me

www.group-telegram.com/us/bakchalar.com/2173

629 viewsedited  Jan 11 at 10:09

Спасибо Сергею Степанову, прочитал интервью Алекса Капраноса из Franz Ferdinand. Он говорит о греческой городской музыке, соединившей блатную романтику и Малую Азию.

- Песня «Black Eyelashes» с альбома The Human Fear, похоже, имеет явное греческое влияние…
- Совершенно верно. Эта песня — как я пытаюсь найти свою греческую идентичность, у меня не получается, я, своего рода, пробую разрешить сложившуюся ситуацию. [смеется] Это забавно, потому что я как бы исполняю рембетику, но знаю, что никогда не смогу исполнять рембетику, потому что я не певец рембетики. Но мне нравится эта музыка. На протяжении всей своей жизни я пытался найти свое чувство греческости, и слушание этой музыки было одним из способов: я закрывал глаза и переносился в какой-нибудь курительный притон в Пирее 1920-х годов. Это был очень экзотический опыт.
Забавно, но я недавно поставил ее своей подруге, она организовала мероприятие, в котором я принял участие, в Barbican в Лондоне. Я отправил ей и сказал: «У меня есть эта песня, и я думаю, она может тебя заинтересовать». Она настоящий эксперт в рембетике и действительно знает его досконально. И она сказала: «Это здорово… но мне кажется, что это не очень по-гречески». Вот именно! Вот о чем я пою в песне: я приезжаю в Грецию, и люди говорят: «Ты грек, но ты ведь не настоящий грек, не так ли?» Для грека ты выглядишь слишком светлым». Это чувство свойственно не только мне — я думаю, что любой ребенок иммигранта или ребенок ребенка иммигранта чувствует, что знает, откуда он родом, и в то же время знает, что никогда по-настоящему не был оттуда родом. Вот о чем я пою в этой песне.

As I walked through Κολωνάκι
And the scent of πορτοκάλι
Saw the snake of Αμπελάκη
In the trees of green φιστίκια
Black eyelashes wait for me

BY Бакча/Кашапов