Ездили с Ad Marginem в Казань на книжный фестиваль «Смены». Он проходил в парке «Черное озеро», и я в первую очередь подумала про НКВД. Дело в том, что Евгения Гинзбург в «Крутом маршруте» описывает Черное озеро как тюрьму: в сталинское время рядом с парком располагались здания НКВД, сейчас там преемственно находится МВД. Я успела глянуть на них мельком.
Еще купила на стенде V-A-C красивое издание работ Александры Коллонтай с предисловием Марии Нестеренко и Саши Талавер. Немного успела почитать в поезде, текст актуален даже сто лет спустя: в свое время работы Коллонтай упрекали за «копание в старом мусоре» из-за педальной открытости и желании реформировать сексуальные отношения. Всегда читаю такое и злюсь, что ничего не меняется. А верстка у книги восторг — внутри она розовая.
Еще купила на стенде V-A-C красивое издание работ Александры Коллонтай с предисловием Марии Нестеренко и Саши Талавер. Немного успела почитать в поезде, текст актуален даже сто лет спустя: в свое время работы Коллонтай упрекали за «копание в старом мусоре» из-за педальной открытости и желании реформировать сексуальные отношения. Всегда читаю такое и злюсь, что ничего не меняется. А верстка у книги восторг — внутри она розовая.
group-telegram.com/borderlinewriting/55
Create:
Last Update:
Last Update:
Ездили с Ad Marginem в Казань на книжный фестиваль «Смены». Он проходил в парке «Черное озеро», и я в первую очередь подумала про НКВД. Дело в том, что Евгения Гинзбург в «Крутом маршруте» описывает Черное озеро как тюрьму: в сталинское время рядом с парком располагались здания НКВД, сейчас там преемственно находится МВД. Я успела глянуть на них мельком.
Еще купила на стенде V-A-C красивое издание работ Александры Коллонтай с предисловием Марии Нестеренко и Саши Талавер. Немного успела почитать в поезде, текст актуален даже сто лет спустя: в свое время работы Коллонтай упрекали за «копание в старом мусоре» из-за педальной открытости и желании реформировать сексуальные отношения. Всегда читаю такое и злюсь, что ничего не меняется. А верстка у книги восторг — внутри она розовая.
Еще купила на стенде V-A-C красивое издание работ Александры Коллонтай с предисловием Марии Нестеренко и Саши Талавер. Немного успела почитать в поезде, текст актуален даже сто лет спустя: в свое время работы Коллонтай упрекали за «копание в старом мусоре» из-за педальной открытости и желании реформировать сексуальные отношения. Всегда читаю такое и злюсь, что ничего не меняется. А верстка у книги восторг — внутри она розовая.
BY пограничное письмо | аня кузнецова


Share with your friend now:
group-telegram.com/borderlinewriting/55