«Не человеку с воли рассуждать о том, что в тюрьме не до веганских принципов»
В России, по данным ВЦИОМ, живёт всего около 1% веганов и вегетарианцев. И если найти одежду из искусственных материалов, как правило, труда не составляет, то веганская еда, которая бы замещала привычные котлеты, колбасу, сыр, в обычных супермаркетах по-прежнему редкость. Ведь, вопреки стереотипам, веганы питаются не только овощами и фруктами.
Тем, кто придерживается такого образа жизни, особенно важно иметь доступ к разнообразной и сбалансированной пище. Отказ от продуктов животного происхождения — не каприз, а часть мировоззрения. И веганы придерживаются его даже тогда, когда оказываются за решёткой.
Статистики, которая показывала бы, сколько веганов находится в российских колониях, не существует. Зато есть инициатива «Веган-передачки»— она помогает заключенным-веганам получать подходящие продукты и сохранять свой образ жизни.
«Не человеку с воли рассуждать о том, что в тюрьме не до веганских принципов»
В России, по данным ВЦИОМ, живёт всего около 1% веганов и вегетарианцев. И если найти одежду из искусственных материалов, как правило, труда не составляет, то веганская еда, которая бы замещала привычные котлеты, колбасу, сыр, в обычных супермаркетах по-прежнему редкость. Ведь, вопреки стереотипам, веганы питаются не только овощами и фруктами.
Тем, кто придерживается такого образа жизни, особенно важно иметь доступ к разнообразной и сбалансированной пище. Отказ от продуктов животного происхождения — не каприз, а часть мировоззрения. И веганы придерживаются его даже тогда, когда оказываются за решёткой.
Статистики, которая показывала бы, сколько веганов находится в российских колониях, не существует. Зато есть инициатива «Веган-передачки»— она помогает заключенным-веганам получать подходящие продукты и сохранять свой образ жизни.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from br
