(1/2) Магия - это научный метод.
Она даёт понимание причинно-следственных связей, приложима к широкому кругу явлений и даже основана на экспериментальных фактах. Можно сказать, что магические (а ещё шире — религиозные) верования — это научный метод, характерный для определенного вида культуры тех или иных обществ, и чем-то он даже превосходит современный научный метод. Это кажется удивительным, но только на первый взгляд. Давайте начнём заново.
В конце 20-х годов XX-го века британский антрополог Эдвард Эванс-Притчард отправился изучать народ азанде, что проживал на севере центральной Африки. Этот тип был весьма дотошен. В кратчайшие сроки он освоил язык туземцев, поселился в одной из их деревень, словом, с головой окунулся в местную культуру, проведя с туземцами в общей сложности два года своей жизни. Он быстро приметил, что огромную роль в обществе азанде играло колдовство. Колдовством могло объясняться многое: нестояк мужа в постели, серьёзное заболевание или обрушение амбара с человеческими жертвами. Будучи человеком учёным, то есть вооруженным научным знанием, Эванс-Притчард решил подробнее изучить логику рассуждений азанде и понять, почему их верования были столь устойчивы.
Оказалось, что верования азанде были вполне приземлёнными и материалистичными. Родители наказывают детей, которые разбили вазу по собственной небрежности (а не из-за колдовства), а выделанный горшечником бракованный горшок, в чьей глине при обжиге затесалась галька, также будет поставлен в вину горшечнику, а не колдунам. Даже маленький ребёнок понимает, что, споткнувшись о пенёк и получив царапину, он получил рану именно от пенька, который вырос здесь естественным образом и не имеет отношения к колдовству.
Колдовство у азанде фигурирует лишь в необъяснимых с нашей точки зрения ситуациях. Например, мальчик постоянно перепрыгивал пенёк и/или если спотыкался об него, то рана всегда быстро заживала, а в этот раз она нагноилась и долго болит. Обрушение амбаров, даже когда в них сидят люди, не удивляет народ азанде. Им прекрасно известно, что люди отдыхают в амбарах, потому что прячутся от лучей палящего солнца. Точно так же им известно, что конструкцию амбара подтачивают термиты, а потому дома имеют свойство разрушаться. Но почему амбар обрушился именно в тот момент, когда в нём отдыхали именно эти люди?
Эванс-Притчард не сумел дать ответ на этот вопрос. Наука не может объяснить, почему две цепочки причин пересеклись в конкретном месте в конкретное время. Удивительно, но магические верования азанде гораздо лучше объясняют те вещи, которые азанде хотят себе объяснить. Наука отвечает на вопрос "как", но не "почему" и далеко не всегда может объяснить все закономерности каждого конкретного случая. Там, где наука плавает в неизвестности, у верующих есть неоспоримое преимущество: неизвестная переменная становится волей высших сил, а в случае азанде — колдовством недоброжелателя. Этим и объясняется устойчивый мистицизм порою даже у образованных и адекватных людей.
Другим случаем, который помог антропологу лучше понимать образ мышления примитивных племён, стали предсказания оракула с помощью цыплят и яда. Прорицатель заливал в горло цыплёнка ядовитое снадобье и вопрошал, скажем, угрожает ли сегодня этому члену племени опасность. Если цыплёнок умирал от яда — ответ считался утвердительным и наоборот. У учёного возникли закономерные вопросы: понимают ли азанде, что цыплёнок может умереть от яда, даже если не задавать вопросов вовсе? А что, если дать очередную порцию яда выжившему цыплёнку? А если кормить его ядом дозой за дозой, при условии, что для правильного ответа на поставленный вопрос оракул должен оставить цыплёнка в живых?
#CatCat@cliomechanics
#cm_антропология
#cm_Африка
©️Фёдор Яковлев
Механика истории│подписаться
Она даёт понимание причинно-следственных связей, приложима к широкому кругу явлений и даже основана на экспериментальных фактах. Можно сказать, что магические (а ещё шире — религиозные) верования — это научный метод, характерный для определенного вида культуры тех или иных обществ, и чем-то он даже превосходит современный научный метод. Это кажется удивительным, но только на первый взгляд. Давайте начнём заново.
В конце 20-х годов XX-го века британский антрополог Эдвард Эванс-Притчард отправился изучать народ азанде, что проживал на севере центральной Африки. Этот тип был весьма дотошен. В кратчайшие сроки он освоил язык туземцев, поселился в одной из их деревень, словом, с головой окунулся в местную культуру, проведя с туземцами в общей сложности два года своей жизни. Он быстро приметил, что огромную роль в обществе азанде играло колдовство. Колдовством могло объясняться многое: нестояк мужа в постели, серьёзное заболевание или обрушение амбара с человеческими жертвами. Будучи человеком учёным, то есть вооруженным научным знанием, Эванс-Притчард решил подробнее изучить логику рассуждений азанде и понять, почему их верования были столь устойчивы.
Оказалось, что верования азанде были вполне приземлёнными и материалистичными. Родители наказывают детей, которые разбили вазу по собственной небрежности (а не из-за колдовства), а выделанный горшечником бракованный горшок, в чьей глине при обжиге затесалась галька, также будет поставлен в вину горшечнику, а не колдунам. Даже маленький ребёнок понимает, что, споткнувшись о пенёк и получив царапину, он получил рану именно от пенька, который вырос здесь естественным образом и не имеет отношения к колдовству.
Колдовство у азанде фигурирует лишь в необъяснимых с нашей точки зрения ситуациях. Например, мальчик постоянно перепрыгивал пенёк и/или если спотыкался об него, то рана всегда быстро заживала, а в этот раз она нагноилась и долго болит. Обрушение амбаров, даже когда в них сидят люди, не удивляет народ азанде. Им прекрасно известно, что люди отдыхают в амбарах, потому что прячутся от лучей палящего солнца. Точно так же им известно, что конструкцию амбара подтачивают термиты, а потому дома имеют свойство разрушаться. Но почему амбар обрушился именно в тот момент, когда в нём отдыхали именно эти люди?
Эванс-Притчард не сумел дать ответ на этот вопрос. Наука не может объяснить, почему две цепочки причин пересеклись в конкретном месте в конкретное время. Удивительно, но магические верования азанде гораздо лучше объясняют те вещи, которые азанде хотят себе объяснить. Наука отвечает на вопрос "как", но не "почему" и далеко не всегда может объяснить все закономерности каждого конкретного случая. Там, где наука плавает в неизвестности, у верующих есть неоспоримое преимущество: неизвестная переменная становится волей высших сил, а в случае азанде — колдовством недоброжелателя. Этим и объясняется устойчивый мистицизм порою даже у образованных и адекватных людей.
Другим случаем, который помог антропологу лучше понимать образ мышления примитивных племён, стали предсказания оракула с помощью цыплят и яда. Прорицатель заливал в горло цыплёнка ядовитое снадобье и вопрошал, скажем, угрожает ли сегодня этому члену племени опасность. Если цыплёнок умирал от яда — ответ считался утвердительным и наоборот. У учёного возникли закономерные вопросы: понимают ли азанде, что цыплёнок может умереть от яда, даже если не задавать вопросов вовсе? А что, если дать очередную порцию яда выжившему цыплёнку? А если кормить его ядом дозой за дозой, при условии, что для правильного ответа на поставленный вопрос оракул должен оставить цыплёнка в живых?
#CatCat@cliomechanics
#cm_антропология
#cm_Африка
©️Фёдор Яковлев
Механика истории│подписаться
👍12🤔3🆒3🔥2😭1
group-telegram.com/cliomechanics/180
Create:
Last Update:
Last Update:
(1/2) Магия - это научный метод.
Она даёт понимание причинно-следственных связей, приложима к широкому кругу явлений и даже основана на экспериментальных фактах. Можно сказать, что магические (а ещё шире — религиозные) верования — это научный метод, характерный для определенного вида культуры тех или иных обществ, и чем-то он даже превосходит современный научный метод. Это кажется удивительным, но только на первый взгляд. Давайте начнём заново.
В конце 20-х годов XX-го века британский антрополог Эдвард Эванс-Притчард отправился изучать народ азанде, что проживал на севере центральной Африки. Этот тип был весьма дотошен. В кратчайшие сроки он освоил язык туземцев, поселился в одной из их деревень, словом, с головой окунулся в местную культуру, проведя с туземцами в общей сложности два года своей жизни. Он быстро приметил, что огромную роль в обществе азанде играло колдовство. Колдовством могло объясняться многое: нестояк мужа в постели, серьёзное заболевание или обрушение амбара с человеческими жертвами. Будучи человеком учёным, то есть вооруженным научным знанием, Эванс-Притчард решил подробнее изучить логику рассуждений азанде и понять, почему их верования были столь устойчивы.
Оказалось, что верования азанде были вполне приземлёнными и материалистичными. Родители наказывают детей, которые разбили вазу по собственной небрежности (а не из-за колдовства), а выделанный горшечником бракованный горшок, в чьей глине при обжиге затесалась галька, также будет поставлен в вину горшечнику, а не колдунам. Даже маленький ребёнок понимает, что, споткнувшись о пенёк и получив царапину, он получил рану именно от пенька, который вырос здесь естественным образом и не имеет отношения к колдовству.
Колдовство у азанде фигурирует лишь в необъяснимых с нашей точки зрения ситуациях. Например, мальчик постоянно перепрыгивал пенёк и/или если спотыкался об него, то рана всегда быстро заживала, а в этот раз она нагноилась и долго болит. Обрушение амбаров, даже когда в них сидят люди, не удивляет народ азанде. Им прекрасно известно, что люди отдыхают в амбарах, потому что прячутся от лучей палящего солнца. Точно так же им известно, что конструкцию амбара подтачивают термиты, а потому дома имеют свойство разрушаться. Но почему амбар обрушился именно в тот момент, когда в нём отдыхали именно эти люди?
Эванс-Притчард не сумел дать ответ на этот вопрос. Наука не может объяснить, почему две цепочки причин пересеклись в конкретном месте в конкретное время. Удивительно, но магические верования азанде гораздо лучше объясняют те вещи, которые азанде хотят себе объяснить. Наука отвечает на вопрос "как", но не "почему" и далеко не всегда может объяснить все закономерности каждого конкретного случая. Там, где наука плавает в неизвестности, у верующих есть неоспоримое преимущество: неизвестная переменная становится волей высших сил, а в случае азанде — колдовством недоброжелателя. Этим и объясняется устойчивый мистицизм порою даже у образованных и адекватных людей.
Другим случаем, который помог антропологу лучше понимать образ мышления примитивных племён, стали предсказания оракула с помощью цыплят и яда. Прорицатель заливал в горло цыплёнка ядовитое снадобье и вопрошал, скажем, угрожает ли сегодня этому члену племени опасность. Если цыплёнок умирал от яда — ответ считался утвердительным и наоборот. У учёного возникли закономерные вопросы: понимают ли азанде, что цыплёнок может умереть от яда, даже если не задавать вопросов вовсе? А что, если дать очередную порцию яда выжившему цыплёнку? А если кормить его ядом дозой за дозой, при условии, что для правильного ответа на поставленный вопрос оракул должен оставить цыплёнка в живых?
#CatCat@cliomechanics
#cm_антропология
#cm_Африка
©️Фёдор Яковлев
Механика истории│подписаться
Она даёт понимание причинно-следственных связей, приложима к широкому кругу явлений и даже основана на экспериментальных фактах. Можно сказать, что магические (а ещё шире — религиозные) верования — это научный метод, характерный для определенного вида культуры тех или иных обществ, и чем-то он даже превосходит современный научный метод. Это кажется удивительным, но только на первый взгляд. Давайте начнём заново.
В конце 20-х годов XX-го века британский антрополог Эдвард Эванс-Притчард отправился изучать народ азанде, что проживал на севере центральной Африки. Этот тип был весьма дотошен. В кратчайшие сроки он освоил язык туземцев, поселился в одной из их деревень, словом, с головой окунулся в местную культуру, проведя с туземцами в общей сложности два года своей жизни. Он быстро приметил, что огромную роль в обществе азанде играло колдовство. Колдовством могло объясняться многое: нестояк мужа в постели, серьёзное заболевание или обрушение амбара с человеческими жертвами. Будучи человеком учёным, то есть вооруженным научным знанием, Эванс-Притчард решил подробнее изучить логику рассуждений азанде и понять, почему их верования были столь устойчивы.
Оказалось, что верования азанде были вполне приземлёнными и материалистичными. Родители наказывают детей, которые разбили вазу по собственной небрежности (а не из-за колдовства), а выделанный горшечником бракованный горшок, в чьей глине при обжиге затесалась галька, также будет поставлен в вину горшечнику, а не колдунам. Даже маленький ребёнок понимает, что, споткнувшись о пенёк и получив царапину, он получил рану именно от пенька, который вырос здесь естественным образом и не имеет отношения к колдовству.
Колдовство у азанде фигурирует лишь в необъяснимых с нашей точки зрения ситуациях. Например, мальчик постоянно перепрыгивал пенёк и/или если спотыкался об него, то рана всегда быстро заживала, а в этот раз она нагноилась и долго болит. Обрушение амбаров, даже когда в них сидят люди, не удивляет народ азанде. Им прекрасно известно, что люди отдыхают в амбарах, потому что прячутся от лучей палящего солнца. Точно так же им известно, что конструкцию амбара подтачивают термиты, а потому дома имеют свойство разрушаться. Но почему амбар обрушился именно в тот момент, когда в нём отдыхали именно эти люди?
Эванс-Притчард не сумел дать ответ на этот вопрос. Наука не может объяснить, почему две цепочки причин пересеклись в конкретном месте в конкретное время. Удивительно, но магические верования азанде гораздо лучше объясняют те вещи, которые азанде хотят себе объяснить. Наука отвечает на вопрос "как", но не "почему" и далеко не всегда может объяснить все закономерности каждого конкретного случая. Там, где наука плавает в неизвестности, у верующих есть неоспоримое преимущество: неизвестная переменная становится волей высших сил, а в случае азанде — колдовством недоброжелателя. Этим и объясняется устойчивый мистицизм порою даже у образованных и адекватных людей.
Другим случаем, который помог антропологу лучше понимать образ мышления примитивных племён, стали предсказания оракула с помощью цыплят и яда. Прорицатель заливал в горло цыплёнка ядовитое снадобье и вопрошал, скажем, угрожает ли сегодня этому члену племени опасность. Если цыплёнок умирал от яда — ответ считался утвердительным и наоборот. У учёного возникли закономерные вопросы: понимают ли азанде, что цыплёнок может умереть от яда, даже если не задавать вопросов вовсе? А что, если дать очередную порцию яда выжившему цыплёнку? А если кормить его ядом дозой за дозой, при условии, что для правильного ответа на поставленный вопрос оракул должен оставить цыплёнка в живых?
#CatCat@cliomechanics
#cm_антропология
#cm_Африка
©️Фёдор Яковлев
Механика истории│подписаться
BY Механика истории
Share with your friend now:
group-telegram.com/cliomechanics/180