Механика истории

Пока учёные спорят о влиянии биологической составляющей на поведение людей и социумов, практики активно этим пользуются, и не без успеха.

Чтобы подавить любое восстание, не нужно действовать насильственно. Методы, подобные гитлеровским, устарели. Достаточно создать настолько сильную коллективную обусловленность, что сама идея восстания больше не будет появляться в умах людей. Идеальным было бы формировать людей с рождения, ограничивая их врождённые биологические навыки. После этого мы продолжили бы кондиционирование, резко сократив образование, сведя его к усвоению профессиональных навыков. Необразованный человек имеет ограниченный кругозор, и чем больше его мышление ограничивается посредственными занятиями, тем меньше он способен восстать. Мы должны сделать так, чтобы доступ к науке становился всё более трудным и элитарным, чтобы существовал разрыв между людьми и наукой, и чтобы информация для широкой публики не имела подрывного содержания.

Главное, без философии. Здесь мы также должны использовать силу убеждения, а не прямое насилие: мы будем массово транслировать по телевидению развлекательные программы, затрагивающие только эмоции или инстинкты. Умы будут заняты бесполезным и игривым. Удерживать ум от размышлений можно непрерывными разговорами и музыкой. Мы поставим сексуальность на первое место в списке интересов человека. Нет лучшего социального транквилизатора. В общем, мы будем делать это таким образом, чтобы устранить серьёзную часть существования, высмеивать всё ценное, постоянно поддерживать легкомыслие, чтобы эйфория публичности стала эталоном человеческого счастья и образцом свободы. Таким образом, обусловливание приведет к такой интеграции, что единственный страх, который нам придётся поддерживать, будет заключаться в исключении из системы и, следовательно, в невозможности получить доступ к условиям, необходимым для счастья.

С массовым человеком, сформированным таким образом, нужно обращаться как с тем, кто он есть: как с коровой, и за ним нужно следить, как за стадом. Всё, что ведет к апатии его ясномыслия, является общественным благом, и то, что могло бы его разбудить, нужно высмеивать, подавлять, бороться с ним. Любая доктрина, которая ставит под сомнение систему, должна быть обозначена как подрывная и террористическая, а с теми, кто её поддерживает, будут затем обращаться как с террористами.

Гюнтер Андерс. "Устарелость человека" 1956 год.

Как показывает даже новейшая история, умные, образованые и прекрасные душой люди, собранные вместе, при совсем небольших усилиях становятся заряженной толпой, беспощадной, неумной и сметающей всё на своём пути. Или, наоборот, должным образом мотивированные и организованные полуграмотные земледельцы становятся способны построить величайшую империю мира.

Можно сколько угодно ругать пропаганду и всеобщее образование, но степень их воздействия на умы от этого меньшей не становится. Бороться с влиянием идеологических технологий на животное в нас также можно, но стоит понимать, что подобные технологии жизненно необходимы для существования государств, и не только современных.

Возможно, всё-таки есть смысл отбросить ханжество, привитое нам цивилизацией Запада, и посмотреть на некоторые аспекты нашего поведения более пристально и без морализаторства?

#cm_культура
#cm_этология

Механика истории│подписаться

👍16🔥8💯4❤1

www.group-telegram.com/ca/cliomechanics.com/356

957 viewsИлья Алексейчик, edited  May 3 at 07:00

Пока учёные спорят о влиянии биологической составляющей на поведение людей и социумов, практики активно этим пользуются, и не без успеха.

Чтобы подавить любое восстание, не нужно действовать насильственно. Методы, подобные гитлеровским, устарели. Достаточно создать настолько сильную коллективную обусловленность, что сама идея восстания больше не будет появляться в умах людей. Идеальным было бы формировать людей с рождения, ограничивая их врождённые биологические навыки. После этого мы продолжили бы кондиционирование, резко сократив образование, сведя его к усвоению профессиональных навыков. Необразованный человек имеет ограниченный кругозор, и чем больше его мышление ограничивается посредственными занятиями, тем меньше он способен восстать. Мы должны сделать так, чтобы доступ к науке становился всё более трудным и элитарным, чтобы существовал разрыв между людьми и наукой, и чтобы информация для широкой публики не имела подрывного содержания.

Главное, без философии. Здесь мы также должны использовать силу убеждения, а не прямое насилие: мы будем массово транслировать по телевидению развлекательные программы, затрагивающие только эмоции или инстинкты. Умы будут заняты бесполезным и игривым. Удерживать ум от размышлений можно непрерывными разговорами и музыкой. Мы поставим сексуальность на первое место в списке интересов человека. Нет лучшего социального транквилизатора. В общем, мы будем делать это таким образом, чтобы устранить серьёзную часть существования, высмеивать всё ценное, постоянно поддерживать легкомыслие, чтобы эйфория публичности стала эталоном человеческого счастья и образцом свободы. Таким образом, обусловливание приведет к такой интеграции, что единственный страх, который нам придётся поддерживать, будет заключаться в исключении из системы и, следовательно, в невозможности получить доступ к условиям, необходимым для счастья.

С массовым человеком, сформированным таким образом, нужно обращаться как с тем, кто он есть: как с коровой, и за ним нужно следить, как за стадом. Всё, что ведет к апатии его ясномыслия, является общественным благом, и то, что могло бы его разбудить, нужно высмеивать, подавлять, бороться с ним. Любая доктрина, которая ставит под сомнение систему, должна быть обозначена как подрывная и террористическая, а с теми, кто её поддерживает, будут затем обращаться как с террористами.

BY Механика истории