А вот например во время русско-японской войны противоречия между социалистами были минимальны и патриотизма среди них совершенно не наблюдалось.
Вообще, начало войны в феврале 1904 было встречено в российском обществе не сказать чтобы очень негативно. Монархисты и патриоты естественно впали в полный восторг по поводу предстоящей победы над “желтыми макаками”, ибо японских солдат не воспринимали всерьёз, полагая, что слабосильные японцы должны разбегаться при одном только виде огромных бородатых русских мужиков. И эти настроения поначалу даже нашли широкий отклик у некоторой части населения: расцвели благотворительные общества, собиравшие добровольную помощь для фронта, а многие граждане в порыве патриотизма жертвовали часть заработка ради поддержки русских солдат и матросов, сражающихся с агрессивной Японией.
Надо заметить, что официальная российская версия настаивала именно на оборонительном характере войны против японцев, действительно нанесших первый удар (японцы, кстати, тоже толковали о своей “упреждающей самозащите”), хотя общеизвестным было то, что Россия своей неумелой дипломатической политикой, провокациями и особой наглостью приближенных к императору лиц, имевших концессии в “японской сфере влияния” в Маньчжурии и Корее, сама всячески подталкивала Японию к агрессии.
Но не только монархисты поддержали войну. На первом ее этапе то же самое сделала и часть либералов. Хотя созданный в январе 1904 “Союз освобождения” раскритиковал “безумство внешней политики на Дальнем Востоке”, толкающей страну к кровопролитию, фракция входивших в “Союз” конституционалистов после начала войны выпустила воззвание “К русскому обществу”. В котором подчеркивалась необходимость защиты родины для того, чтобы изменить внутреннее положение в стране: т.е. деятельное участие всех лучших сил общества в обороне государства продемонстрирует императору, что именно народ, а не коррумпированный бюрократический аппарат, является реальной силой России. Тем самым волонтерство и патриотическая помощь будут содействовать обновлению империи, да-с.
Однако, по мере неудачного хода войны, эти либерально-конституционалистские фантазии потухли, потому что государь-император, даже после тяжелых поражений на фронте, совершенно игнорировал советы и призывы патриотов-волонтеров (не только либералов, но и монархистов) к реформированию прогнившей до основания системы. Патриотам не оставалось ничего другого как а) либо отказаться от несбыточных надежд на “улучшение” царизма; б) либо упорствовать в своём идиотизме, теснее сплотившись вокруг царя и его сподвижников ибо “поражение есть гибель России”, а народная поддержка поможет императору исправить свои ошибки.
В отличие от монархистов и либералов, все российские социалисты сразу же встали в оппозицию войне, объявив ее захватнической, несправедливой и ненужной самому народу.
Хотя позднейшая советская историография склонна была подсвечивать исключительно позицию большевистской фракции РСДРП, на самом деле отличий большевиков от Партии Социалистов-Революционеров по вопросу русско-японской вообще не было. Ибо и те и другие с одинаковой яростью разоблачали войну, спровоцированную трущимися вокруг трона негодяями, посредством которой царь не только стремился отбить “свою” долю колониального рынка Дальнего Востока, но и надеялся стравить нарастающее революционное брожение внутри РИ (“маленькая победоносная”).
И те и другие призывали к свержению царизма и установлению республики, которая исправит российскую внешнюю политику и поспособствует дальнейшему развитию “социальной” (у эсеров) или “социалистической” (у большевиков) революции; вероятно, эсеры в этих своих призывах были даже традиционно более радикальны, выпустив в декабре 1904 внутренний циркуляр ко всем местным комитетам с указанием к началу антимобилизационной агитации и провоцированию антигосударственных выступлений.
А вот например во время русско-японской войны противоречия между социалистами были минимальны и патриотизма среди них совершенно не наблюдалось.
Вообще, начало войны в феврале 1904 было встречено в российском обществе не сказать чтобы очень негативно. Монархисты и патриоты естественно впали в полный восторг по поводу предстоящей победы над “желтыми макаками”, ибо японских солдат не воспринимали всерьёз, полагая, что слабосильные японцы должны разбегаться при одном только виде огромных бородатых русских мужиков. И эти настроения поначалу даже нашли широкий отклик у некоторой части населения: расцвели благотворительные общества, собиравшие добровольную помощь для фронта, а многие граждане в порыве патриотизма жертвовали часть заработка ради поддержки русских солдат и матросов, сражающихся с агрессивной Японией.
Надо заметить, что официальная российская версия настаивала именно на оборонительном характере войны против японцев, действительно нанесших первый удар (японцы, кстати, тоже толковали о своей “упреждающей самозащите”), хотя общеизвестным было то, что Россия своей неумелой дипломатической политикой, провокациями и особой наглостью приближенных к императору лиц, имевших концессии в “японской сфере влияния” в Маньчжурии и Корее, сама всячески подталкивала Японию к агрессии.
Но не только монархисты поддержали войну. На первом ее этапе то же самое сделала и часть либералов. Хотя созданный в январе 1904 “Союз освобождения” раскритиковал “безумство внешней политики на Дальнем Востоке”, толкающей страну к кровопролитию, фракция входивших в “Союз” конституционалистов после начала войны выпустила воззвание “К русскому обществу”. В котором подчеркивалась необходимость защиты родины для того, чтобы изменить внутреннее положение в стране: т.е. деятельное участие всех лучших сил общества в обороне государства продемонстрирует императору, что именно народ, а не коррумпированный бюрократический аппарат, является реальной силой России. Тем самым волонтерство и патриотическая помощь будут содействовать обновлению империи, да-с.
Однако, по мере неудачного хода войны, эти либерально-конституционалистские фантазии потухли, потому что государь-император, даже после тяжелых поражений на фронте, совершенно игнорировал советы и призывы патриотов-волонтеров (не только либералов, но и монархистов) к реформированию прогнившей до основания системы. Патриотам не оставалось ничего другого как а) либо отказаться от несбыточных надежд на “улучшение” царизма; б) либо упорствовать в своём идиотизме, теснее сплотившись вокруг царя и его сподвижников ибо “поражение есть гибель России”, а народная поддержка поможет императору исправить свои ошибки.
В отличие от монархистов и либералов, все российские социалисты сразу же встали в оппозицию войне, объявив ее захватнической, несправедливой и ненужной самому народу.
Хотя позднейшая советская историография склонна была подсвечивать исключительно позицию большевистской фракции РСДРП, на самом деле отличий большевиков от Партии Социалистов-Революционеров по вопросу русско-японской вообще не было. Ибо и те и другие с одинаковой яростью разоблачали войну, спровоцированную трущимися вокруг трона негодяями, посредством которой царь не только стремился отбить “свою” долю колониального рынка Дальнего Востока, но и надеялся стравить нарастающее революционное брожение внутри РИ (“маленькая победоносная”).
И те и другие призывали к свержению царизма и установлению республики, которая исправит российскую внешнюю политику и поспособствует дальнейшему развитию “социальной” (у эсеров) или “социалистической” (у большевиков) революции; вероятно, эсеры в этих своих призывах были даже традиционно более радикальны, выпустив в декабре 1904 внутренний циркуляр ко всем местным комитетам с указанием к началу антимобилизационной агитации и провоцированию антигосударственных выступлений.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from ca
