СКАЗ О ВОРЕ ЛИМОНЕ БЕН-ЯМИНЫЧЕ И ЕГО ЛУКАВОМ ПОМОЩНИКЕ, ДЕ ЛАВАЛЕМ ПСЕВДОНИМНО ОБОЗВАВШЕМСЯ И ОТРЕКШЕМСЯ ОТ ДЕЛА РЕВОЛЮЦИИ
Было ль не было того - нам неведомо, А словцо сказали люди близкие - К телу Ленина новейшего ближашие, На Льва Троцкого один в один похожего. Звался Ленин тот Лимон Бен-Яминович, Бился по миру за массы угнетенные, То в Париже побьется, то в Сербии, Да и сдриснет куда-нибудь, как жареным Вдруг запахнет и в Галлии, и в Сербии: Биться обручь с галлами ленивыми Беспонтово, да и срок грозил немаленький, А под сербами ходить - искать смерть верную, Ну их нафиг, пусть сами бьются с нехристью, Присмотрюсь-ко я к родной Расеюшке.
Возвернулся Лимон Бен-Яминович После долгих странствий во Московию, Огляделся и решил: стану фюрером, Набакланю себе партию скандальную, Эх, скандальную да национальную, Назову "национал-большевистская". Не секрет, что юность оголтелая К Че Геварам да Гитлерам тянется, Не дают покоя ей бесы лютые, И портреты их усато-бородатые. Лысым Лениным прикроюсь для приличия, Чтоб не путали меня с фашистской братией, И бородку отпущу как у Троцкого, Чтоб любили авангардные художницы.
И прибился к дружине Бен-Яминыча Справный хлопец Эжен Николаевич По фамилии Притул, но подписывал Псевдонимом Де Лаваль свои писания - Журналистские и всякие прочие, Ибо, следуя завету Маяковского, Не хотелось ему быть монтером Ванею, А хотелось слыть штучкою парижскою. Как же, вот парижский хрен Бен-Яминович, Ну, а мы в Рязани, что ли, пальцем деланные? Де Лаваль Эжен - звучит революцьонненько, Да и дамочкам, похоже, будет нравиться, Либеральным дамочкам юдифистым, Тем, что шарят в трендах и Госпремиях.
А не буду им ужо Олоферном я, Лучше стану царем Соломонием, Пусть они моей статью восхищаются, Романтизмом и лихой бунтарской удалью. Похожу я на московские митинги, У себя на Волге побунтарствую, Опишу, как прибалтов доходяжистых Мой герой в подворотнях рижских с ног валил. Так, глядишь, меня продвинут к премиям Эти дамы, внучки комиссарские, И, при всей нелюбо́ви к их племени, Стану петь я дифирамбы их дедушкам - Лютым палачам народа русского, Белой кости и веры православныя.
Ох ты, гой еси, Бен-Яминович, У груди пригрел змею ты подколодную! Как пошла вразнос вольница боярская, Супротив царя в Болоте запрыгала, Поднял враз и ты свою дружинушку, Не к Болоту повёл ее пропащему, А "На Кремль, - вскричал, - идёмте, молодцы! Попируем, поразграбим палатушки, Скрутим в рог царя самозванного, Убоятся нас его опричники, Разбегутся оне в разные стороны, А мы тут как тут, власть наша - вот она! Ну, смелей, Эжен Николаевич, Ты в ОМОНах служил, командуй молодью!"
Закручинился Эжен Делаваль-Притул, Понял враз всю Бен-Яминыча нелепицу, Беспонтовость, безмозговость и безумие, И исчез во чреве метрополитеновом. Пошумела Площадь Революции Четырьмя с половиной нацболами, Да и стихла, прочь бойцы растворилися, То ль к боярам прилепились, то ль бухать пошли. Ускакал Притул в Керженецкий лес, Проклиная романтизм и Бен-Яминыча, Ожидая, что опричники придут за ним, Сапогами застучат, излупят плетками. "Будь ты проклято, знамя красно-черное, Во кружочке с лимоном вместо свастики!
Коль не вспомнят про меня - пойду в опричники, Брошусь в ноги царю самозванному... Ох, язык мой! - царю-батюшке законному, Буду верно служить трону русскому, Буду биться с крамолою боярскою, Потихоньку лику нынешней опричнины Возвращая ухмылку большевистскую, И ухватки ее, и повадки ее, Чтоб людишки и пукнуть не смели бы Без указки царя-батюшки родимого, Чтоб на гульбища строем ходили бы, В магазинах по талонам получали бы Костяной набор с капустой кислою, И мечтали, как один, быть опричниками, Жрать с посуды золотой икру чёрную, Стоя с плетью над рабочей скотинкою".
СКАЗ О ВОРЕ ЛИМОНЕ БЕН-ЯМИНЫЧЕ И ЕГО ЛУКАВОМ ПОМОЩНИКЕ, ДЕ ЛАВАЛЕМ ПСЕВДОНИМНО ОБОЗВАВШЕМСЯ И ОТРЕКШЕМСЯ ОТ ДЕЛА РЕВОЛЮЦИИ
Было ль не было того - нам неведомо, А словцо сказали люди близкие - К телу Ленина новейшего ближашие, На Льва Троцкого один в один похожего. Звался Ленин тот Лимон Бен-Яминович, Бился по миру за массы угнетенные, То в Париже побьется, то в Сербии, Да и сдриснет куда-нибудь, как жареным Вдруг запахнет и в Галлии, и в Сербии: Биться обручь с галлами ленивыми Беспонтово, да и срок грозил немаленький, А под сербами ходить - искать смерть верную, Ну их нафиг, пусть сами бьются с нехристью, Присмотрюсь-ко я к родной Расеюшке.
Возвернулся Лимон Бен-Яминович После долгих странствий во Московию, Огляделся и решил: стану фюрером, Набакланю себе партию скандальную, Эх, скандальную да национальную, Назову "национал-большевистская". Не секрет, что юность оголтелая К Че Геварам да Гитлерам тянется, Не дают покоя ей бесы лютые, И портреты их усато-бородатые. Лысым Лениным прикроюсь для приличия, Чтоб не путали меня с фашистской братией, И бородку отпущу как у Троцкого, Чтоб любили авангардные художницы.
И прибился к дружине Бен-Яминыча Справный хлопец Эжен Николаевич По фамилии Притул, но подписывал Псевдонимом Де Лаваль свои писания - Журналистские и всякие прочие, Ибо, следуя завету Маяковского, Не хотелось ему быть монтером Ванею, А хотелось слыть штучкою парижскою. Как же, вот парижский хрен Бен-Яминович, Ну, а мы в Рязани, что ли, пальцем деланные? Де Лаваль Эжен - звучит революцьонненько, Да и дамочкам, похоже, будет нравиться, Либеральным дамочкам юдифистым, Тем, что шарят в трендах и Госпремиях.
А не буду им ужо Олоферном я, Лучше стану царем Соломонием, Пусть они моей статью восхищаются, Романтизмом и лихой бунтарской удалью. Похожу я на московские митинги, У себя на Волге побунтарствую, Опишу, как прибалтов доходяжистых Мой герой в подворотнях рижских с ног валил. Так, глядишь, меня продвинут к премиям Эти дамы, внучки комиссарские, И, при всей нелюбо́ви к их племени, Стану петь я дифирамбы их дедушкам - Лютым палачам народа русского, Белой кости и веры православныя.
Ох ты, гой еси, Бен-Яминович, У груди пригрел змею ты подколодную! Как пошла вразнос вольница боярская, Супротив царя в Болоте запрыгала, Поднял враз и ты свою дружинушку, Не к Болоту повёл ее пропащему, А "На Кремль, - вскричал, - идёмте, молодцы! Попируем, поразграбим палатушки, Скрутим в рог царя самозванного, Убоятся нас его опричники, Разбегутся оне в разные стороны, А мы тут как тут, власть наша - вот она! Ну, смелей, Эжен Николаевич, Ты в ОМОНах служил, командуй молодью!"
Закручинился Эжен Делаваль-Притул, Понял враз всю Бен-Яминыча нелепицу, Беспонтовость, безмозговость и безумие, И исчез во чреве метрополитеновом. Пошумела Площадь Революции Четырьмя с половиной нацболами, Да и стихла, прочь бойцы растворилися, То ль к боярам прилепились, то ль бухать пошли. Ускакал Притул в Керженецкий лес, Проклиная романтизм и Бен-Яминыча, Ожидая, что опричники придут за ним, Сапогами застучат, излупят плетками. "Будь ты проклято, знамя красно-черное, Во кружочке с лимоном вместо свастики!
Коль не вспомнят про меня - пойду в опричники, Брошусь в ноги царю самозванному... Ох, язык мой! - царю-батюшке законному, Буду верно служить трону русскому, Буду биться с крамолою боярскою, Потихоньку лику нынешней опричнины Возвращая ухмылку большевистскую, И ухватки ее, и повадки ее, Чтоб людишки и пукнуть не смели бы Без указки царя-батюшки родимого, Чтоб на гульбища строем ходили бы, В магазинах по талонам получали бы Костяной набор с капустой кислою, И мечтали, как один, быть опричниками, Жрать с посуды золотой икру чёрную, Стоя с плетью над рабочей скотинкою".
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from ca
