Российский рынок десертов продолжает меняться. В апреле этого года РФ нарастила закупку шоколадной продукции из Турции до 5,6 млн долларов. В годовом выражении поставки выросли в 2,7 раза, а в месячном — на 9%. Суммарно за первый квартал 2025 года закупки достигли 19,4 млн долларов.
Несмотря на рост импортных показателей, говорить о засилии рынка иностранной продукцией не приходится. К 2025 году доля локальных российских брендов составила уже 75% от общего объёма рынка. Этому способствует развитие местных производств, занятых производством какао-масел и других полуфабрикатов: ООО «БКФ», ООО «Моджо» и т.п.
Однако внешний рынок вносит свои коррективы. К 2025 году ценына какао-бобы превысили 11 тысяч долларов за тонну, что увеличивает себестоимостьтовара для российских производителей и неизбежно отражается на розничных ценах. В таких условиях приходится притормаживать собственное производство и возмещать выпадение объемов товаров за счет импорта из дружественных стран.
Российский рынок десертов продолжает меняться. В апреле этого года РФ нарастила закупку шоколадной продукции из Турции до 5,6 млн долларов. В годовом выражении поставки выросли в 2,7 раза, а в месячном — на 9%. Суммарно за первый квартал 2025 года закупки достигли 19,4 млн долларов.
Несмотря на рост импортных показателей, говорить о засилии рынка иностранной продукцией не приходится. К 2025 году доля локальных российских брендов составила уже 75% от общего объёма рынка. Этому способствует развитие местных производств, занятых производством какао-масел и других полуфабрикатов: ООО «БКФ», ООО «Моджо» и т.п.
Однако внешний рынок вносит свои коррективы. К 2025 году ценына какао-бобы превысили 11 тысяч долларов за тонну, что увеличивает себестоимостьтовара для российских производителей и неизбежно отражается на розничных ценах. В таких условиях приходится притормаживать собственное производство и возмещать выпадение объемов товаров за счет импорта из дружественных стран.
WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp.
from us
