ПРИБЫЛЬ - В ПОКУПКЕ. как стоимостной инвестор понимает инвестиционный риск
Мы с определенной тоской оглядываемся на те времена, когда по старой доброй традиции риски еще понимались в пределах купли и продажи. С 1602 года и до пришествия Самуэльсона и Марковица, уравнявших риск с интенсивностью колебаний курса, с непредсказуемыми последствиями дела обстояли куда проще, поскольку честолюбие не играло такой роли.
Человек довольствовался приблизительным представлением о том, каковы его шансы все потерять, и даже не пытался с точностью их просчитать. Виды на будущее привыкли считать ничем не подкрепленными, а некоторым это самое будущее и вовсе представлялось туманным — то есть такой субстанцией, в подходе к которой важнее мужество, а не цифры. Мужество же подпитывалось опытом, согласно которому рискованным считалось любое дело, не имевшее хорошего начала.
Если что-то приобреталось по слишком уж дорогой цене, следовало опасаться, что продавать придется лишь себе в убыток. Как гласит старая купеческая мудрость, над справедливостью которой время никак не властно: прибыль — в покупке.
Ни одному мелкому лавочнику и в голову бы не пришло подбирать ассортимент своего товара с позиций колебаний цен и их взаимной корреляции. Он будет торговать и молотками, и гвоздями, даже если цена каждой из этих позиций зависит от колебаний цен на железо и коньюнктуры строительного рынка.
Но при их приобретении он заплатит лишь две трети той цены, которую намерен просить при дальнейшей продаже. Чем выгоднее цена, по которой он приобретал молотки и гвозди, тем ниже риск.
Те же понятия о риске распространялись раньше и на биржевую торговлю. И хотя Грэм и Додд сформулировали их несколько иначе, суть оставалась неизменной. Согласно их позиции, с акциями и облигациями дело обстоит точно так же, как с молотками и гвоздями.
Тот, кто приобретает акции с внутренней стоимостью в 100 единиц всего за 65, не подвергает себя большому риску. Буфер в 35% Грэм и Додд именуют маржей безопасности - порогом, который должен сохраняться при любом приобретении бумаг. Даже если их стоимость в дальнейшем упадет до 50 и ниже, нет поводов для волнения, пока это не отражается на внутренней стоимости. Обязательно наступит момент, когда акции будут котироваться по истинному курсу.
В современной портфельной теории ценная бумага считается рисковой, если ее курс подвержен большим колебаниям; ее истинная стоимость при этом совершенно не принимается во внимание.
Согласно стандартной теории, риски, с которыми сопряжена инвестиция в ценную бумагу, при курсе в 40 единиц ниже, чем при курсе в 30, если при более низком курсе волатильность выше. Логика, которой руководствуется меркантильный лавочник, подсказывает, что риск потери возрастает пропорционально росту цен на акции или облигации. Ее отличительное свойство — бесспорная приближенность к жизни, и именно это позволяет логике лавочника обрести распространение во все времена и в любой культуре. Самый существенный ее недостаток — в том, что она не обладает математическим изяществом, но на практике без него можно и обойтись.
Тот, кто приобрел бумаги дешево, подвергается лишь остаточному риску, который можно описать как невезение, случай или испытания, ниспосланные богами, а их, согласно Фукидиду, надлежит «переносить покорно, как неизбежное, а тяготы войны — мужественно».
Но Сегодня не найти почти ни одного хорька, который мог бы себе позволить подобную жизненную философию — она, видимо, канула в небытие вместе с самими мелкими лавочками.
======= Это был отрывок из книги "Одиссей против хорьков. Веселое введение в финансовые рынки.", Георг фон Вальвиц, 2011.
ПРИБЫЛЬ - В ПОКУПКЕ. как стоимостной инвестор понимает инвестиционный риск
Мы с определенной тоской оглядываемся на те времена, когда по старой доброй традиции риски еще понимались в пределах купли и продажи. С 1602 года и до пришествия Самуэльсона и Марковица, уравнявших риск с интенсивностью колебаний курса, с непредсказуемыми последствиями дела обстояли куда проще, поскольку честолюбие не играло такой роли.
Человек довольствовался приблизительным представлением о том, каковы его шансы все потерять, и даже не пытался с точностью их просчитать. Виды на будущее привыкли считать ничем не подкрепленными, а некоторым это самое будущее и вовсе представлялось туманным — то есть такой субстанцией, в подходе к которой важнее мужество, а не цифры. Мужество же подпитывалось опытом, согласно которому рискованным считалось любое дело, не имевшее хорошего начала.
Если что-то приобреталось по слишком уж дорогой цене, следовало опасаться, что продавать придется лишь себе в убыток. Как гласит старая купеческая мудрость, над справедливостью которой время никак не властно: прибыль — в покупке.
Ни одному мелкому лавочнику и в голову бы не пришло подбирать ассортимент своего товара с позиций колебаний цен и их взаимной корреляции. Он будет торговать и молотками, и гвоздями, даже если цена каждой из этих позиций зависит от колебаний цен на железо и коньюнктуры строительного рынка.
Но при их приобретении он заплатит лишь две трети той цены, которую намерен просить при дальнейшей продаже. Чем выгоднее цена, по которой он приобретал молотки и гвозди, тем ниже риск.
Те же понятия о риске распространялись раньше и на биржевую торговлю. И хотя Грэм и Додд сформулировали их несколько иначе, суть оставалась неизменной. Согласно их позиции, с акциями и облигациями дело обстоит точно так же, как с молотками и гвоздями.
Тот, кто приобретает акции с внутренней стоимостью в 100 единиц всего за 65, не подвергает себя большому риску. Буфер в 35% Грэм и Додд именуют маржей безопасности - порогом, который должен сохраняться при любом приобретении бумаг. Даже если их стоимость в дальнейшем упадет до 50 и ниже, нет поводов для волнения, пока это не отражается на внутренней стоимости. Обязательно наступит момент, когда акции будут котироваться по истинному курсу.
В современной портфельной теории ценная бумага считается рисковой, если ее курс подвержен большим колебаниям; ее истинная стоимость при этом совершенно не принимается во внимание.
Согласно стандартной теории, риски, с которыми сопряжена инвестиция в ценную бумагу, при курсе в 40 единиц ниже, чем при курсе в 30, если при более низком курсе волатильность выше. Логика, которой руководствуется меркантильный лавочник, подсказывает, что риск потери возрастает пропорционально росту цен на акции или облигации. Ее отличительное свойство — бесспорная приближенность к жизни, и именно это позволяет логике лавочника обрести распространение во все времена и в любой культуре. Самый существенный ее недостаток — в том, что она не обладает математическим изяществом, но на практике без него можно и обойтись.
Тот, кто приобрел бумаги дешево, подвергается лишь остаточному риску, который можно описать как невезение, случай или испытания, ниспосланные богами, а их, согласно Фукидиду, надлежит «переносить покорно, как неизбежное, а тяготы войны — мужественно».
Но Сегодня не найти почти ни одного хорька, который мог бы себе позволить подобную жизненную философию — она, видимо, канула в небытие вместе с самими мелкими лавочками.
======= Это был отрывок из книги "Одиссей против хорьков. Веселое введение в финансовые рынки.", Георг фон Вальвиц, 2011.
BY ДОХОДЪ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from cn
