Родственники наняли пожилой женщине сиделку – узбечку средних лет. Вроде адекватная, старательная, по-русски хорошо говорит, но культурные особенности дали о себе знать.
Пять раз в день на телефоне у узбечки на всю квартиру завывал голос муэдзина – это приложение такое, напоминает о времени намаза. Ее просили: «сделай звук потише, пусть там жужжит у тебя в кармане, если надо», но узбечка оставалась непреклонной.
И совершала она этот самый намаз не у себя в комнате, а на кухне. И когда старушке в это время надо было к столу подойти или к холодильнику, она утыкалась в узбечку, которая на коврике справляла свою религиозную нужду.
Когда мне это рассказали, я сразу вспомнил о среднеазиатах, которые любят коврики для молитвы расстилать в метро или в торговых центрах. Это такой способ пометить общую территорию как свою. Оказывается, такая микро-экспансия происходит даже в частных квартирах.
При этом нельзя сказать, что узбечку как-то зажимали и притесняли. Наоборот, как соберутся родственники, ее всегда звали к общему столу. Но узбечка всегда отказывалась: мол, у вас там алкоголь стоит, этот харам.
Сейчас с узбечкой расстались, и она уехала к себе на родину, но скоро думает вернуться в Россию – она успела подружиться с соплеменниками в халяльном кафе неподалеку, и ее позвали туда работать посудомойкой.
То есть смотрите, что получается: эти люди едут сюда, но не хотят интегрироваться в русское общество, наоборот, они с гордостью выпячивают свою инаковость. И, самое ужасное, наше государство мало того, что не противодействует этому, а, наоборот, оно этому всеми силами способствует.
Вместо того, чтобы продвигать православие и русскую культуру как единственный социально поощряемый стандарт, под который надо подстраиваться, если хочешь достичь карьерных успехов, госдеды возводят в норму «многонациональность», которая ничем не лучше западного леволиберального «diversity».
Иудушки на зарплате уже толкуют, будто Россия – это наследник не православной Византии и Древней Руси, а разноплеменной «Орды», и что, мол, всегда наша страна была «многонациональной», а значит, и в нынешнем иноплеменном нашествии нет ничего такого. «Всегда так жили».
Хотя на самом деле жили так, что в мусульманской Казани строились православные храмы, а татарские мурзы отрекались от своих культурных особенностей, крестились и превращались в юсуповых и апраксиных. Вот тебе и вся «Орда».
Родственники наняли пожилой женщине сиделку – узбечку средних лет. Вроде адекватная, старательная, по-русски хорошо говорит, но культурные особенности дали о себе знать.
Пять раз в день на телефоне у узбечки на всю квартиру завывал голос муэдзина – это приложение такое, напоминает о времени намаза. Ее просили: «сделай звук потише, пусть там жужжит у тебя в кармане, если надо», но узбечка оставалась непреклонной.
И совершала она этот самый намаз не у себя в комнате, а на кухне. И когда старушке в это время надо было к столу подойти или к холодильнику, она утыкалась в узбечку, которая на коврике справляла свою религиозную нужду.
Когда мне это рассказали, я сразу вспомнил о среднеазиатах, которые любят коврики для молитвы расстилать в метро или в торговых центрах. Это такой способ пометить общую территорию как свою. Оказывается, такая микро-экспансия происходит даже в частных квартирах.
При этом нельзя сказать, что узбечку как-то зажимали и притесняли. Наоборот, как соберутся родственники, ее всегда звали к общему столу. Но узбечка всегда отказывалась: мол, у вас там алкоголь стоит, этот харам.
Сейчас с узбечкой расстались, и она уехала к себе на родину, но скоро думает вернуться в Россию – она успела подружиться с соплеменниками в халяльном кафе неподалеку, и ее позвали туда работать посудомойкой.
То есть смотрите, что получается: эти люди едут сюда, но не хотят интегрироваться в русское общество, наоборот, они с гордостью выпячивают свою инаковость. И, самое ужасное, наше государство мало того, что не противодействует этому, а, наоборот, оно этому всеми силами способствует.
Вместо того, чтобы продвигать православие и русскую культуру как единственный социально поощряемый стандарт, под который надо подстраиваться, если хочешь достичь карьерных успехов, госдеды возводят в норму «многонациональность», которая ничем не лучше западного леволиберального «diversity».
Иудушки на зарплате уже толкуют, будто Россия – это наследник не православной Византии и Древней Руси, а разноплеменной «Орды», и что, мол, всегда наша страна была «многонациональной», а значит, и в нынешнем иноплеменном нашествии нет ничего такого. «Всегда так жили».
Хотя на самом деле жили так, что в мусульманской Казани строились православные храмы, а татарские мурзы отрекались от своих культурных особенностей, крестились и превращались в юсуповых и апраксиных. Вот тебе и вся «Орда».
BY Александр Храмов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from cn
